себе Андрей ничего не рассказывал, от Алениных наводящих вопросов про его жизнь мастерски уходил.
Однажды, когда он был в душе, она обревизовала его карманы. Паспорта не нашла, но обнаружила удостоверение: действительно, капитан полиции Андрей Федорович Шаев. И больше никаких документов, даже прав не имеется. Но когда он вышел после водных процедур, отчего-то догадался, что она в его вещах копалась, сказал жестко:
– Еще раз так сделаешь, будет плохо.
Она попыталась сыграть дурочку:
– Что – «сделаешь»? Что, я не поняла?
Он не повелся, ответил, прямо глядя ей в лицо:
– Я тебя предупредил.
И этого оказалось достаточно, чтобы предотвратить дальнейшие ее попытки.
Встречались они обычно у «друга» на Сретенке (при этом никакого друга она в глаза не видывала). Андрей, как правило, водил Алену в рестораны – но тем совместная культурная программа ограничивалась. Никаких театров, концертов, выставок и даже кино. А вскоре после того, как Алена попыталась обшарить карманы любовника в поисках информации, он расщедрился на объяснение:
– Формально я, как и ты, женат. Но вместе мы не живем. Разводимся. У нас есть сын. Школьник. Меня он не любит, не воспринимает. Не хочет общаться. Мать настроила. А я не настаиваю.
Муж Зюзин, возможно, что-то стал подозревать. Но ни разу ни словом не обвинил, не попросил объяснений. Она, правда, всегда возвращалась ночевать домой – но, с другой стороны, разве трудно догадаться, что к чему, когда супруга является часа в два ночи, слегка выпившая, раскрасневшаяся, довольная? Разве трудно хотя бы спросить: «Ты где была?» Алене иной раз хотелось, чтобы это случилось. Чтобы состоялся скандал, объяснение. Чтобы ситуация как-то разрешилась. Но нет, в треугольнике «Зюзин – она – Андрей» все оставалось тихо, благопристойно.
Однажды в постели, когда они отвалились после особенно жарких объятий, она спросила любовника:
– Андрей, а чего ты хочешь? Ну, дальше?
Тот был в редкостно размякшем состоянии, поэтому перевернулся на живот, уставился ей в лицо и переспросил:
– А ты?
– А я… Ох, я бы хотела отсюда смотаться. Куда-нибудь, где тихо, чисто, тепло. Где море, песок, коктейли, нирвана.
– Смотаться? И что? Чем заниматься? Песок граблями ровнять на пляже? Пепельницы чужие опустошать? Или коготки кому-то стричь?
Она передернулась:
– Ну, нет! Жить тихо, спокойно, наслаждаться.
– А для этого деньги нужны. Много денег.
– Давай где-нибудь достанем. Ведь ты же умный. И «корочки» у тебя есть.
– Вдобавок мне, как сотруднику силовых структур, сейчас запрещен выезд за границу.
– Значит, понадобятся документы на чужое имя.
– Да, сущая ерунда, – он хмыкнул. – Чтобы до конца жизни ни в чем не нуждаться, требуется десять
