подошел к реке и сразу его заметил, нырнул и вытащил на берег. Река здесь неглубокая.
– В каком месте это произошло?
– Да вот в этом самом. В нескольких метрах от шлюза. Я позвонил жандармам. Они были здесь уже через несколько минут. Одна минута все решила. Если бы я пришел минутой позже, его бы унесло течением и я бы ничего не увидел.
Я посмотрел на водную гладь – она была совершенно неподвижна.
– Вы говорите – течение?
– Сейчас его нет, потому что шлюз закрыт.
– А вчера он был открыт?
– Месье Субейра его и открыл. Он все предусмотрел. Наверное, хотел, чтобы его унесло…
– Мне сказали, что на нем был груз из камней.
– Мне было чертовски трудно его вытаскивать. Все потому, что он привязал к поясу строительные блоки.
– Как же он это сделал?
Филипп поднялся.
– Пошли со мной.
Он направился к живой изгороди. В глубине сада стоял почерневший сарай, втиснутый между подлеском и рядом подстриженных деревьев. У деревянной стены под пластиковым навесом были сложены поленья. Мой проводник плечом распахнул дверь и отошел в сторону, чтобы я мог заглянуть внутрь.
– В последние выходные месье Субейра попросил меня перенести сюда старые строительные блоки, которые валялись с незапамятных времен на другом берегу реки. Он даже попросил распилить пополам несколько штук. Я тогда не понял, для чего. Теперь-то знаю: он хотел сделать из них груз. Он заранее рассчитал такой груз, который ему был нужен, чтобы тело унесло течением.
Я бросил взгляд на дверной проем и не стал заходить. Пора было признать тот факт, что Люк хотел покончить с собой. Потрясенный, я отошел от двери.
– Как он закрепил камни?
– С помощью железной проволоки, он согнул ее втрое – для крепости. Получилось вроде свинцового пояса, как у ныряльщиков.
Я глубоко вдохнул холодный воздух. Живот скрутили мучительные спазмы. От голода, самогона и отчаяния. Что случилось с Люком? Что же такое он обнаружил, из-за чего хотел покончить с собой? Оставить семью и предать свою веру?
Садовник закрыл дверь и спросил:
– Он ваш друг, так?
– Мой лучший друг, – ответил я с отсутствующим видом.
– Вы не приметили, что он вроде не в себе?
– Нет.
Я не осмелился признаться этому незнакомому человеку, что я не говорил с Люком – не говорил по душам – вот уже несколько месяцев, несмотря на то что нас разделял всего один этаж. В завершение я спросил на всякий случай:
– Больше ничего странного вы не заметили? Я хочу сказать: когда вытаскивали тело.
Человек в черном сощурил зеленые глазки. Казалось, его опять обуревают сомнения.
– Вам не говорили про образок?
– Нет.
Садовник приблизился. Он явно оценивал мое удивление. Приняв решение, прошептал мне на ухо:
– В правой руке у него был
