то так выкажем… Ну, баба!
Дед снова подкрутил усы и послал коня вперед.
Глава 2
Май 1125 года, база Младшей стражи – Нинеина весь
– Раз-два, левой! Левой! Левой!
Роськин голос, когда он вот так муштровал свой второй десяток, очень напоминал голос Ходока, скорее всего, потому, что Роська, вольно или невольно, подражал командным интонациям кормщика.
– Раз-два, левой! Глаголь, Он!
– Го!
– Земля, Ук!
– Зу!
– Левой! Левой! Левой! Хер, Аз!
– Ха!
Молодые голоса отвечали дружно, весело, даже с некоторой лихостью: вот, мол, как мы уже грамоту знаем!
«Шустро у Роськи дело продвигается. Действительно, такое хоровое разучивание, в сочетании с ритмическим движением, здорово ускоряет процесс».
Как назло, практика тут же опровергла Мишкины оптимистические выводы:
– Напра-во! Левой, левой! Слово, Еры, Рцы!
– Сыр!
Отозвались всего два или три голоса.
«Шустро-то шустро, да не очень. А чего вы хотите, сэр, всего три недели занимаются».
– Отставить! Почему не дружно? Еще раз: Слово, Еры, Рцы!
– Сыр!!!
– Левой, левой! Люди, Ять, Слово!
– Лес!
С другого конца двора доносится голос Петьки:
– Чурбаки деревянные, ничего понять не можете, всех нужники чистить пошлю!
«Совершенно другой стиль: привык на холопов покрикивать. Привезут из Турова купеческих сыновей, они ему покажут «деревянных». Хорошо, что Никифор задерживается, двумя неделями раньше увидел бы картинку: обе руки в лубках, на морде синяки всеми цветами радуги цветут… Живопись, блин».
Издалека пистолетными выстрелами раздавались щелчки кнута. Там Немой проводил занятия по верховой езде. Словесных комментариев, разумеется, никаких, только щелканье кнута да изредка скупые жесты. Но ученики его понимали.
Три десятка на занятиях, один – в карауле, один – на хозработах. Дед не обманул: ребят действительно набралось полсотни. Десять человек из новой родни, двадцать восемь из холопских семей и еще двенадцать дали воеводские бояре из своих холопов.
Воеводских, конечно, после обучения придется вернуть, но пока – полсотни. Хотя на самом деле больше. Еще трое двоюродных братьев: Демьян, Кузьма и Петр. Кузька, правда, все еще в Ратном – готовит вместе с отцом и мастеровыми холопами оборудование для мастерских. Ну и четверо крестников: Роська, Артемий, Дмитрий и Матвей. Матвея здесь тоже нет – прижился в учениках у лекарки Настены.
Мишка вздохнул и снова уставился на грифельную доску. Расписание занятий на следующую неделю никак не желало принимать нужный вид. Ситуация до боли напоминала родную Советскую армию – решительное доминирование хозяйственных работ над боевой подготовкой. Мишка, получивший
