до 15–20 тыс. человек. И, конечно, понятно, что основная их масса – это пусть даже и лучше подготовленные военнослужащие, чем обычные солдаты, но все-таки не те бойцы, которые знали иностранные языки, в совершенстве владели рукопашным боем и стреляли без промаха.
И если, например, в каком-то полку (части) в составе, к примеру, 1200 человек имелся – один из 4 – батальон спецназа ГРУ в составе, допустим, 300 человек, состоящий из трех рот по 100 человек, то только один, особый взвод, из этой роты (или вообще отдельно от нее) – 30–36 человек – был именно тем разведывательно-диверсионным подразделением, который отвечал всем требованиям термина «спецназ ГРУ».
Таким образом, из всех бойцов, официально числящихся в батальоне «спецназовцами», только один человек из десяти являлся тем, кто мог выполнять самые сложные задания командования.
Этот особый взвод был укомплектован профессионалами самого высокого уровня, своеобразным «спецназом внутри спецназа».
Но в полку о наличии не только взвода, но и самого батальона ГРУ никто из остальных военнослужащих не подозревал: существование последнего в составе части было засекречено.
На практике это выглядело так.
На территории какой-либо воинской части, например, полка связи, отгораживалась особая территория, на которой размещались спецназовцы. Они при этом носили форму войск данного полка. Все спецназовские машины, соответственно, представляли собой закрытые фургоны, на которых обычно передвигались связисты.
В пунктах постоянной дислокации на территории части спецназ вел внешне обычную деятельность воинских подразделений, регламентированную распорядком дня, которым предусматривались: подъем, утренняя физзарядка, завтрак, занятия по боевой и политической подготовке, обед, обслуживание вооружения, спортивно-массовые мероприятия, ужин, время для личных потребностей, вечерняя поверка и отбой.
Так что со стороны наблюдался только полк связи, и ничего больше.
Но мало того, даже внутри самого этого полка большинство солдат и офицеров считали, что у них в полку есть три обычных батальона связи, а один необычный, особо секретный – наверное, правительственная связь!
Что же касается «особого взвода», то он вообще содержался в другом месте, вдали от батальона. Этот взвод предназначался для выполнения особо сложных заданий – грамотных и быстрых действий по обнаружению требуемых объектов на территории противника и, если нужно, их уничтожения. Причем формулировка «требуемый объект» подразумевала самые разные задачи, связанные с секретными поручениями высшего командования…
И как раз именно действия этого взвода и представляют собой предмет нашего дальнейшего рассмотрения.
Да и в самом этом взводе, имеющем 2–3 отделения (по 12–15 человек), было лишь одно отделение, которое «могло все». Это были в основном офицеры, прошедшие дополнительную специальную подготовку и представляющие собой сплоченную группу, в которой
