Но, признаться, живьем вижу первый раз. Все как-то в книжках. Знаете, в метро сядешь и с Донцовой в руках поедешь. Так поедешь, что в депо приедешь…
– В нашем городе нет метро! – широко распахнула я глаза.
– А я цитирую свою супругу, – тут же нашелся Любимов. – Это она в обнимку с Донцовой едет с «Речного вокзала» до «Красногвардейской» и забывает выйти. Мы с ней разошлись, она живет в Москве, а я скромненько проживаю здесь. Хотя в столице жил довольно долго. Не люблю Москву. Там падение нравов даже более выражено, чем у нас.
– Ой, все это, конечно, интересно, Владимир Николаевич, – прервала я его, – но…
– Вам пора ехать, – закончил Любимов за меня.
– Так точно, – ответила я.
– Вот это правильный ответ! – вскричал мой новый знакомый. – По-военному четкий и ясный. Хотя я не одобряю женщин в армии. Это разлагает! Разлагает! Возьмите Израиль, возьмите Америку!
– Владимир Николаевич! – еще раз улыбнулась я.
– Хорошо, дайте мне свою визитку, – еще раз произвел неожиданный поворот в беседе Любимов. – По пустякам обязуюсь не беспокоить. К тому же мне кажется, к этому делу вы все равно вернетесь. Мне так кажется.
Непонятно, на каком слове был сделан акцент: на «мне» или «кажется», но почему-то прозвучало убедительно. Может, потому, что сама я была не чужда мистики, а мужчина по фамилии Любимов, заговоривший со мной, казался человеком, посланным сюда неспроста.
Я вынула визитку и протянула Любимову.
– Татьяна Иванова, – прочел он. – Если это псевдоним, я не удивлюсь. Безликая фамилия, хотя имя приятное.
Я была задета.
– Знаете, людей с вашим именем по всей России – тоже пруд пруди! Да и фамилия тоже не редкая. Во всяком случае, гораздо чаще встречается, чем, например, Либерзон!
– Ха-ха-ха, уделала старика, уделала! – рассмеялся Любимов, но тут же посерьезнел, потому что упавшую с балкона девушку накрыли простыней и понесли к машине «Скорой помощи». – Я вам позвоню, – сказал он на прощание траурным голосом и пошел к своему подъезду.
Мне ничего не оставалось, как тоже пойти восвояси – то бишь к своей машине. На Волгу я в тот день так и не поехала…
О Владимире Николаевиче мне пришлось вспомнить совсем скоро – на следующий день раздался телефонный звонок, и я сразу узнала голос.
– Татьяна, это Любимов, – представился Владимир Николаевич. – Я же говорил, что позвоню, и позвонил. Причем не просто так, а по делу.
– Выкладывайте.
– Выкладывать вам, думаю, будет одна дама, которая находится рядом со мной и жаждет заказать вам расследование. А дело то самое, печальное, при развязке которого мы и познакомились. Даму зовут Ирина Альбертовна Синявская, она несостоявшаяся свекровь погибшей. Машеньки Гавриловой…
– Вот как?
– Да, именно так. Хотя… – Любимов немного помялся. – В общем, вы сами с ней поговорите.
