начать обсуждение дела. Я рассказала о том, как нашла антиквара, а также самое трудное – про его смерть. Весть о том, что статуэтка Мары находится в его кабинете, порадовала Валерия. Учитывая близящийся аукцион, я предложила клиенту вместе с его другом навестить вдову Гробовского и, показав ей все бумаги, забрать по праву принадлежащую собственность.
Проблема заключалась лишь в том, захочет ли Элеонора Наумовна сейчас разговаривать с нами или предпочтет дождаться милиции и только после этого раздавать из дома что-либо из вещей, с которыми работал ее супруг. Как мне показалось, она не посвящена в дела мужа.
Закончив с завтраком, мы решили, не теряя времени, нанести визит в дом Гробовского. Я прекрасно помнила его адрес – Лермонтова, 31, третий этаж, двадцать третья квартира. Мы с Архиповым приехали на своих автомобилях, Стрелецкий – на такси, и мы встали перед выбором, на чем ехать. Променять свою видавшую виды «девятку» даже на роскошную «Вольво» Архипова мне не хотелось, поэтому я предложила воспользоваться моими услугами в качестве водителя.
Час пик прошел, и улицы не были запружены транспортом, как это обычно бывает ранним утром, поэтому до места мы добрались достаточно быстро. К тому же три светофора я, экономя время, проехала почти на красный свет, словно «не заметив».
– А дом ничего, – заметил Артем. – Моя бабка жила в таком же, только в Кировском районе.
И снова я стояла перед дверью со смотровым оконцем, которое теперь даже не было закрыто. Такое положение вещей меня несколько насторожило – Гробовская вряд ли из тех людей, которые изменяют правилам. А открытое окошко равноценно распахнутой двери.
Нажав кнопку звонка, я стала ждать появления за стеклом заплаканных глаз хозяйки. Тут интуиция не обманула меня – лицо Элеоноры Наумовны на самом деле было опухшим из-за пролитых ночью слез. Женщина торопливо открыла нам дверь, даже не спросив о том, кто мои спутники.
– Здравствуйте, Элеонора Наумовна, – начала я, – эти мужчины вели дела с вашим мужем…
– Я помню, помню, Танечка, вы говорили. Проходите. Вы за статуэткой пришли?
Мы стояли, не зная, что ответить. Чужое горе имеет свойство не столь глубоко затрагивать, как собственное, но тем не менее вызывает в вас непонятное чувство вины и тягостное ощущение, которое остается надолго. Теперь меблировка дома не показалась какой-то особенной, хотя, безусловно, продолжала привлекать внимание. Артем и Валерий осматривались, не решаясь сделать и шага. Молчание затянулось.
– Вы заберете ее сейчас? – спросила наконец Гробовская, словно очнувшись от сна.
– Да, если это не доставит вам неудобств, – тихо ответил Архипов.
Мы прошли через холл в гостиную и остановились у двери в кабинет. Хозяйка повернула ручку двери, пропуская нас вперед. Кабинет поразил всех троих. Наверное, это было так заметно, что Элеонора Наумовна, ни к кому не обращаясь, произнесла:
– Мой муж был человеком необычным и привык везде
