растёрся дурно пахнущим жёстким полотенцем.
– Одевайся и вперёд.
Денис оделся, ничего перед собой не видя, ничего не понимая и не принимая того, что с ним происходит. Просто это кошмарный сон. Просто он в игре. Сто́ит выдержать все пытки, и он перейдёт на новый уровень – к свету, радуге и фейерверкам. К маме.
Лестница. Коридор. Двери с чёрными цифрами. Перед одной Ренат остановился, открыл и втолкнул внутрь Дениса. Сквозь чистые стёкла било солнце, освещая местами облезлые дешёвые обои, древние, советских времён шкафы, видавший лучшие времена квадратный стол, пенсионного вида тумбочки и аккуратно застеленные кровати. На Дениса уставились испуганные глаза ребят.
Девять парней примерно одного возраста одеты в тёмно-синие штаны и серые футболки. Ни одной живинки нельзя было обнаружить в их лицах. Затравленные взгляды и абсолютное молчание выдавливали из новичка последнюю надежду на жизнь. Здесь царила не жизнь – выживание.
– Деточки, – строго провозгласил Ренат, – десятым номером в ваших хоромах стал некто Enter. Гарюха, ознакомишь пацана с правилами существования и проследишь, чтоб он устав прочёл и вызубрил его до последней точки. А ты, Певунец… встать.
С кровати поднялся щуплый, обритый наголо парень с веснушками на белых щеках.
– А ты, Певунец, в «отходную» марш. Мусор выбросить забыл? Забыл. Скажешь Фуфайкину, что тебе пять «зелёных» полагается. Вон!
Веснушчатый Певунец пробежал мимо Дениса, наклонив голову. Ренат нарочито широко зевнул и вышел. Денис постоял возле стола, ожидая расспросов, но не дождался вообще никакой реакции. Тогда он поплёлся к свободной кровати и рухнул на неё. Стиснув голову руками, он повторял про себя: «Это гейм, это гейм. Выдержу – перескочу на следующий уровень. Надо просто стать на время Enter’ом, компьютерным персонажем».
Enter будет всё выполнять, чтобы Денис Лабутин мог вернуться к маме. Домой. Туда, где старый родной двор с качелями и рыжим мохнатым чау-чау. Как он хотел домой!.. Зажмурившись, Денис пытался отогнать от себя мрак происшедшего с ним, но… никак. Перед ним горело синеватым газовым пламенем круглое лицо в улыбке и мягких ямочках, смотревшее на него изучающе, как на подопытную мышь. А где-то позади, скрытый этим широким лицом, проявлялся едва-едва мамин образ – горестный, плачущий, зовущий. Денис изо всех сил стискивал веки, но ресницы, а потом и щёки всё равно намокали от слёз.
Кто-то тронул его за плечо. Денис вытер рукой солёную влажность и открыл глаза. Перед ним стоял парень чуть старше его, черноволосый, черноокий, нос горбинкой.
– Я Гарюха, – тихо сказал он. – Идём в учебку, будем разговаривать.
– Бить? – испуганно спросил Денис.
– Я же сказал: разговаривать, – повторил Гарюха. – Правила и устав учить. Не слышал распоряжение господина Махметова? Скорей давай, а то оба в карцер попадём.
– Куда? – пискнул Денис.
– В карцер. Глухой, что ли?
– Он про карцер только в книжках читал! – пояснил светло-русый паренёк.
– Заткнись, Букашка, –
