Попытка – не пытка!
– Нет, с таким настроем мы точно не победим. Никаких «если» и «попробуем»! Нужно быть твердо уверенными в своей победе – тогда победим непременно.
К решительному бою стали готовиться в тот же день. В каждой избе мели и мыли, уничтожали сорняки в огороде и возле изб на улице.
– Никак, завтра праздник? – недоумевали мужики.
– Праздник, праздник, любезный, неужто запамятовал?
– Хм, может, и запамятовал, – из одурманенной головы трудно было извлечь какие-то реальные воспоминания.
А женщины этим и воспользовались. К вечеру каждая натопила баньку, да и отвела туда мужа, а кто – и сына вместе с ним. Отвела, да там и оставила, не забыв проследить, чтоб не угорели, но и выбраться не смогли.
Бабка Поветиха ковыляла из дома в дом с охапкой собранных трав.
– Вот, милая, – обращалась она к хозяйке, – я тебе травку принесла, зверобоем зовется. Повесь-ка ее в дверях дома, или под порог спрячь – Чужак к тебе войти не сможет. Сила в этой травке великая, не смотри, что мала: ни один колдун перед ней не устоит.
Те, кому не досталось зверобоя, закапывали под порогом ветку бузины, раскладывали полынь. Все эти растения должны были охранить дом от темных сил.
– Ну вот, теперь Чужак к нам не сунется, – радовались женщины.
– Не забудьте про хлев и бани, – наставляла Поветиха. – В деревне не должно остаться ни одной крыши, под которой колдун мог бы укрыться.
Поздним вечером Поляна и Яся сидели на крылечке и смотрели на звездное небо. Ущербная луна тонким серпом повисла над хлевом и почти не освещала притихшую землю.
– Скорее бы наступило утро, – Яся поежилась и прижалась к матери.
– Волнуешься? – Поляна обняла дочь теплой рукой.
– Конечно, волнуюсь. Чужака гнать – это тебе не шутка!
– И не с такими трудностями справлялись, разве забыла?
– Нет, не забыла. Все-таки тревожно на душе. Как ты думаешь, Чужак ни о чем не догадался: ведь к нему сегодня ни один из мужиков не пришел?
– Может, и догадался.
– А знаешь, пойдем к его избе, посмотрим, что он делает?
– Что ты, Яся, ночь на дворе. Да и что изменится, если ты на колдуна сейчас посмотришь?
– Ну, как хочешь, – подозрительно быстро согласилась дочка. – Тогда спать пойдем.
Яся на цыпочках пробралась в избу и юркнула под одеяло к Атею. Минуту они шушукались, а потом замолкли и дружно засопели носами. Поляна улыбнулась, распустила косы и тоже улеглась рядом со Славенем.
– Наконец-то угомонились, – пробурчал за печкой Шустрик. – И чего шастают всю ночь, домовым на ноги наступают? Выходи, приятель, молочка попить, кашки поесть, – обратился он к домовому – хозяину. – А после в угольки поиграем.
Только домовые расположились на полу перед печкой, облизывая вымазанные кашей губы, как их снова потревожили. Атей и Яся тихонько выскользнули из избы и, крадучись,
