этого сопротивления и другие материалы, изобличающие советскую милицию снизу доверху, как насквозь коррумпированную и прогнившую организацию перед лицом руководства Партии.
Руководству МВД крыть было нечем. И ответить нечего. Кроме нечленораздельного мычания, что это КГБ специально строит заговоры.
Тогда и сработал принцип треугольника. В преодолении сопротивления третьего, КГБ привлекло на свою сторону Партию. Ситуация была почти безвыходной. Но тогда все прошло тихо даже для МВД. Только когда умер генсек Брежнев, пришло время жестких кадровых решений и оргвыводов.
Поняв, что убитый на Ждановской станции метро в Москве майор – не перебежчик, а жертва сограждан-милиционеров, КГБ тоже несколько сбавило обороты, хотя и не перестало теперь еще более активно собирать материалы на руководство МВД. Про запас и на будущее, как говорится.
Потому, борьбы между КГБ и МВД в том виде, как это было придумано потом журналистами и писателями, как таковой не было. Выдумки или, в крайнем случае, сильное преувеличение.
Всё это было до тех пор, пока третий был сильнее их обоих. И КГБ и МВД. Партия контролировала кадры. Кадры всё и решали. Правда, как оказалось, решали только до поры о времени. Пока контроль за кадрами не перешел в руки КГБ. Пока глава КГБ не стал самым главным и в Партии. Вот тогда всё и свершилось. Равновесие было нарушено.
Кадры, они же как. Они – реальные люди. Власть портит. Люди теряют берега. Бери их тёпленькими. Они тебе и сделают, что скажешь.
Хотя это было уже потом. В конце 80—х, начале 90—х. В 80—х же никакого противостояния между КГБ и МВД вовсе и не было. Была Московская Олимпиада. Всем было дело. Всем было чем заняться.
И даже Дом на Белорусском в один единственный день вдруг преобразился. Едва закончилась сессия, и мы сдали экзамены, началась работа на объектах Московской Олимпиады. Всего в один день мы все в КГБ стали сотрудниками советской милиции. Получили удостоверения сотрудников милиции. Форму сотрудников милиции. И даже сотрудников милиции себе в подчинение. Лично Я, Александр Травников, на тот момент сержант КГБ СССР, в один из первых дней лета 1980 года стал лейтенантом советской милиции. Был назначен начальником службы безопасности в одном из корпусов в Олимпийской Деревне. Мне в подчинение были переданы несколько сотрудников милиции со всей страны. Мы приняли на себя круглосуточную охрану объекта. И форму сотрудников милиции мы в КГБ носили до самого последнего дня Олимпиады—80.
Что касается конфликта между КГБ и милицией, разочарую. Мои подчиненные из милиции имели огромный практический опыт работы, и каждый из них был образцом советского милиционера. Какой нафиг конфликт? Отличные ребята. Жаль только, что нам в КГБ было категорически запрещено продолжать дружбу. Был жесткий приказ:
– Контакты прекратить.
Жаль. Ребята меня потом постоянно приглашали на рыбалку. Но что я мог им
