моды и стиля. Ее последний проект – интернет-магазин, торгующий мужскими носками, который она никак не могла запустить. За коктейлями мы рассматривали образцы и слушали ее стенания о плачевном состоянии творческого предпринимательства во Франции.
– Не могу взять кредит, – жаловалась она. – Вообще нигде. Новые начинания тут никому не интересны.
– Ну, в Швеции то же самое, – заметил ее муж Тьерри, держа в руках полосатый желто-синий носок.
– Там я хотя бы могла договориться напрямую с магазинами, чтобы мою одежду взяли на реализацию. Тут – нет! Сперва извольте зарегистрировать общество с ограниченной ответственностью, получить патент…
– И сделать тысячу ксерокопий, – вставила моя прекрасная дама.
Мы с Синнев расхохотались. Нельзя познать кафкианских масштабов французской бюрократии, пока не устремишься за Святым Граалем натурализации – le titre de séjour[12]. Существуют группы взаимной поддержки для иммигрантов, которые всерьез задумались о суициде после травматического опыта, пережитого в стенах французской префектуры. Я сам однажды четыре часа просидел в душном, как бункер, коридоре муниципалитета, чтобы выяснить, что допустил непростительную оплошность – принес четыре черно-белые копии британского паспорта вместо пяти. Стоящий в коридоре ксерокс принимал только монеты в пять евроцентов, которые в стране в принципе не были в ходу, и, конечно же, мадам не разменяет банкноту в пять евро и уж точно не позволит воспользоваться служебным ксероксом, даже за дополнительную плату, – что за возмутительные предложения! Идите делайте копию, где хотите, записывайтесь заново и приходите, следующее свободное окно через четыре месяца. Vive la France![13]
– Мне нравятся вот эти, – сказал я, рассматривая белые носки в кремовый горошек.
Синнев улыбнулась:
– Если мой проект когда-нибудь взлетит, я намерена привить французским бизнесменам чувство юмора. Вот вы, британцы, знаете толк в носках.
На ужин подали запеченного лосося с отварной свеклой и салат из цикория с лесными орехами и голубым сыром. Пили божоле – к счастью, удачного года, так что оно не отдавало сушеными бананами. Тьерри, занимавшийся маркетингом, веселил нас байками о новом клиенте своей компании – немецком сервисе «экологически чистых» лимузинов, который пытался выйти на французский рынок с парком гибридных автомобилей, работающих на растительном масле.
– Все бы хорошо, да вот беда: прокатишься на таком лимузине и весь вечер благоухаешь как ведро картошки фри.
Анна рассказала, как продвигается дело ее беременных алкоголичек. Бутылка вина прошла по рукам, все прикинули, как будет выглядеть на этикетке значок с пьющей беременной. Когда ужин дошел до сыра, разговор обратился к моим проектам. Тьерри извинился за то, что не смог прийти на выставку.
– Получилось очень здорово, – похвалила Синнев, передавая мне кусок сыра «Конте» и нож. – Но должна заметить: ты, Анна, женщина удивительно великодушная. Я бы так не смогла!
Температура
Вид на жительство (
Да здравствует Франция! (
