все боятся? – слетело с моих губ, и пришлось продолжать: – Кто я такая, как меня зовут, что со мной случилось и почему я здесь? Да присядь ты. – Я похлопала по кровати, рыженькая помотала головой. – Садись!
Приказ она исполнила нехотя, села на самый край, готовая в любую минуту спастись бегством.
– Как тебя зовут? – продолжила допрос я.
– Лииса. – Она потупилась, потом глянула с интересом. – Бэрри, вы в самом деле ничего не помните? И меня?
– Не помню даже собственного имени. Ты говорила, что я страшнее чумы, можно посмотреть на себя в зеркало?
Девушка вспорхнула с кровати, с ужасом огляделась, потом рухнула на колени, сложив руки в молитве:
– Бэрри, простите меня! Велите меня высечь, на два дня привязать к столбу! Только не делайте, как в прошлый раз! Проклятый мой язык… наговорил.
Что же, я настолько несносна, что избивала эту милую девушку?
– Поднимись, никто не будет тебя наказывать.
– Правда? – Лииса выполнила приказ, растерла слезы по щекам. Что же я с ней делала, что ее так трясет?
– Присядь вот сюда. Нет, принеси мне зеркало, и побыстрее. Хочу сама увидеть свое уродство.
Лииса выпорхнула за дверь, вернулась быстро с громоздким зеркалом, которое, видимо, сняла в какой-то комнате, водрузила его на кровать. Но вместо того чтобы посмотреться в него, я зажмурилась. Пока не вижу свое уродство, есть надежда, что все не так плохо. Но по законам зарождающегося кошмара я должна была увидеть там чудовище.
Раз, два, три! Оленька, смотри!
Сначала я подумала, что зеркало направлено не в ту сторону и в нем отражается очаровательная чернобровая и черноглазая девушка с темными волосами, которые становились огненными, если на них попадали солнечные лучи. Лишь спустя десяток секунд дошло, что эту девушку, то есть меня, они почему-то называли уродом. Вот так подарок!
Закрыв лицо, я захохотала так, что выступили слезы. Не понимая моей реакции, Лииса убрала зеркало на пол и метнулась в сторону. Отсмеявшись, я попросила его вернуть, чтобы рассмотреть себя получше.
Что за дурацкие шутки, я – красавица! Это лицо мне нравится гораздо больше того, что было раньше. Единственный незначительный недостаток – слишком широкие скулы, в остальном оно идеально: чувственный рот, ровные белые зубы. На форму зубов я никогда не жаловалась, а губы были маловаты, и приходилось их подводить карандашом. Носик тонкий, чуть вздернутый. Глаза миндалевидные карие, почти черные. Ресницы… Всю жизнь о таких мечтала! И брови темные, с изломом, а не три волосинки, как раньше.
Но что вызывало благоговейный трепет – волосы. В прошлой жизни у меня были слабые серые волосы, и приходилось их красить в темный каштан. От химии они портились, превращались в паклю, и я носила карэ, тогда они не успевали сечься. Теперь же природа наградила меня локонами ниже пояса роскошного солнечно-каштанового цвета.
Налюбовавшись на себя, я попросила Лиису убрать зеркало.
– Скажи хотя бы, как меня зовут, где
