style="font-size:15px;"> Нехотя я разгладила простыню, осмотрелась в поисках зеркала, не нашла его. Глянула вниз, на дощатый пол, и увидела деревянную лоханку. Так-так-так, меня что, собрались мыть? Дерево лоханки темное, водная гладь вполне может заменить зеркало. Я резко села в кровати, собралась было свесить ноги, но они не послушались, голова закружилась так, что я чуть сознание не потеряла, и упала на кровать. И что это значит?
Додумать не дали приближающиеся шаги. Снова пришлось вытянуться и замереть. Чтобы хоть немного видеть, что происходит, я не стала закрывать глаза полностью. Ресницы были настолько густыми, что мешали, и казалось, я наблюдаю за вошедшей девушкой с ведром, сидя в зарослях кустов.
Это была уже знакомая мне рыженькая служанка. Ведро, как и все остальное, не выбивалось из общей картины – деревянное, круглое, скрепленное стальными обручами снизу и сверху. Следом за рыженькой вошла пухлая русоволосая женщина лет сорока с невыразительным бледным лицом и яркими губами, она тоже волокла ведро. Поставила его, ожидая, когда рыженькая выльет свое в ванну, и сказала:
– Сколько она еще будет валяться? Как думаешь?
Рыженькая ответила, когда стихло журчание воды:
– Не знаю. Пока маг ее не отпускает. Видимо, так. – Она шумно вздохнула. – Прости меня, Спящий, за такие слова, но лучше ей не просыпаться.
Маг? Какой еще маг? Тут водятся маги? Куда не отпускает? Сколько я валяюсь и почему? Сплю? Я была в летаргии? Размышлять было некогда – я навострила уши. Может, они скажут что-то важное. Меня так заинтересовало происходящее, что даже не шокировало то, что они говорили на чужом языке, однако я понимала каждое слово, будто он был мне родным.
– Это ты не права. – Полная служанка покачала головой. – Любая жизнь лучше смерти, а она вполне здорова, молода…
– Но страшная, как чума. Как чума и холера! Несносная, как десять свекровей, – прощебетала рыженькая и добавила шепотом: – Она – проклята. Ну, родовое проклятие. Ты поняла.
Я – страшнее чумы?! Бурная фантазия принялась рисовать апокалиптические картины, постигшие мое несчастное лицо; фигуру, слава богу, рассмотреть удалось. Наверное, оно перекошенное, нос-картошка, как у Жерара Депардье, глазки-буравчики, губа со шрамом. Или меня поразил какой-то врожденный дефект типа волосатого родимого пятна… Нет, не волосатого – волосы я заметила бы, когда щупала лицо. Но и обычное родимое пятно может изуродовать. Бородавки тоже выявляются на ощупь, потому отменяются. Что же со мной не так?
Вот же невезение! Сон так хорошо начинался и, похоже, превращался в кошмар. Дальше терпеть неизвестность не было сил и смысла: а вдруг сон закончится и я не узнаю, что дальше? Потому я распахнула глаза и шевельнулась. Рыженькая собралась закричать, но закрыла рот рукой. Полная попятилась. Как будто они увидели мертвеца. Господи, сделай так, чтобы я не превратилась в оборотня или какую-то другую гадость! Маги здесь есть, значит, и оборотни с вампирами могут водиться.
Рыженькая
