феномен у верующего и атеиста не лишена различий. Однако даже при условии крайне несовпадающего настроя любая воспринимаемая информация так или иначе проецируется на богатую палитру сложившихся в жизнедеятельном опыте мироощущений, вкусов, пристрастий.
Молящийся не может не ощущать воплощенной в иконе красоты. Правда, для него она суть эманация божественного света, небесный исток прекрасного. Но это не умаляет его эстетического чувства, пусть бессознательно испытываемого. Человек мирской видит в иконе, как и в храмовом зодчестве, фреске, мозаике, прежде всего произведение искусства. Он с почтением относится к сакральному сюжету, хотя основное его внимание сосредоточено на художественных качествах рукотворного человеческого творения. Он наслаждается цветовой гаммой, композиционным совершенством, изысканным вкусом автора, часто безымянного. Последний ему не безразличен как личность творца, порой он узнает или угадывает его. Неотторжимы одно от другого – «Преображение» и Феофан Грек, «Троица» и Андрей Рублев. Приоритеты у людей разные, но объединяет их единое – потребность в духовно-возвышенном, прекрасном. И происходит это благодаря нерасторжимой целостности художественно-религиозной ценности культовых предметов.
Есть немалый парадокс, когда богословы в декларируемой ими идеологии разводят религию и искусство в то время как на практике с целью усиления религиозно-эмоционального и психологического воздействия на паству церковь не слишком регламентирует себя в привлечении художественно-изобразительных средств. А говорить об аскетизме православной церкви по отношению к красоте тем более неуместно.
Богатство храмового зодчества, торжественное великолепие соборов, красочное убранство православных церквей, присутствие муз, услаждающих взор и слух – кого это не впечатляет? Но разве за этим приходят сюда верующие. Без всего этого великолепия вполне обходятся в аскетически скромных молельных домах протестантов. Вовсе не нуждаются в каком-либо посредничестве в своем общении с богом люди невоцерковленные, хотя и глубоко верующие.
Многообразная символика и культовая атрибутика различных конфессий, часто вызывая эстетическую реакцию, не заслоняют при этом религиозного чувства верующего. Канонизированная цветовая гамма одежды священнослужителей, иконописная символика служат прежде всего культовым целям. Так или иначе художественно-эстетическая проявленность церковного пространства только способствует отправлению религиозных культов, нисколько не отвлекая от них.
В практике наших исследований сравнительный анализ разного рода ценностей, их пересечений и взаимопроникновений встречается крайне редко, что прежде всего негативно сказывается на спецификации их различных свойств и отношений. Рассмотрение эстетических ценностей в сопряжении с религиозными позволяет актуализировать ряд проблем, обычно либо не замечаемых, либо нередко представляемых
