воздушного змея. Она, рассказывая о взглядах своих родителей на воспитание, привела в пример такую метафору: «Дочь или сын, как вот этот воздушный змей, изобретение древних китайцев, – будешь натягивать веревку, он далеко не улетит, а если обрежешь ее, то он может подняться очень высоко». Не успела закончиться одна легенда, как началась другая: «В реке Ихэ, возле которой располагается этот парк, любил мыться Конфуций. Как-то он спросил учеников, к чему нужно стремиться. Один ответил – к деньгам, другой – к карьере чиновника, но ответ его любимого ученика Ен Хуйя был самым мудрым: «Достаточно каждый день, как и прежде, мыться в этой реке, радоваться новому дню».
Однажды, когда я была чем-то подавлена и грустила, другая китаянка рассказала мне следующую историю: «У женщины было две дочери: одна торговала зонтиками, другая – обувью. Летом женщина расстраивалась, что никто не покупает обувь, зимой сетовала на то, что никому не нужны зонтики. Тогда один мудрец посоветовал ей: «Не лучше ли тебе зимой радоваться за дочь, которая продает обувь, а летом – за дочь, которая продает зонтики». Так, я ходила лабиринтами старых легенд и таинственных историй.
Если Вы не возражаете, пожалуй, оставим ее размышления по поводу судьбы китайского народа и посмотрим, с чего же началась история. Вернее, с чего началось продолжение одной давнишней истории.
В один из понедельников Джоу лаоши7, наша любимая преподавательница, которую некоторые студенты за ее активность, живость и подвижность прозвали «буйной», сообщила, что после обеда мы сможем выбрать спецкурсы по китайской культуре, которые хотели бы посещать в свободное время.
В два часа все собрались на втором этаже, где нас уже поджидали китайские студенты из различных обществ по интересам. Так как я записываться никуда не собиралась, будучи уже занятой китайской живописью, музыкой и поэзией, то просто-напросто бегала между тех или иных в кружок собравшихся людей, чтобы помочь новоприехавшим студентам в общении с китайцами. Через час интенсивных переводов я начала уставать от мелькания людей, вопросов и слов. Вдруг мой взгляд перехватил дружелюбный, располагающий к себе взгляд невысокого китайца, стоящего в противоположном углу кабинета. Заметив, что я обратила на него внимание, он махнул мне рукой и крикнул среди шума комнаты: «Привет, Мэй!». «О, эта старая история, снова я не помню, где с ним познакомилась!». Молодой человек так смотрел на меня, точно ожидал, что я подойду, что я и сделала.
– Уже записалась к нам на каллиграфию? – тут же спросил он.
– Да, вроде бы.
– Ты сегодня прямо нарасхват, – по-доброму и немного смущаясь, заметил он, не переставая улыбаться, – не помнишь, конечно, как меня зовут. «Шэнли», пишется так же как «победа». Я из общества каллиграфии «Ланьтин8» – «Беседка орхидей», мы несколько дней назад познакомились на площади напротив супермаркета.
– Я
Лаоши – «учитель» (кит.).
Поэтическая антология, составленная знаменитым каллиграфом Ван Си-чжи (IV в.).
