буквы шатаются из стороны в сторону, а подчас даже валятся, как поломанные ветром деревья?
– Да, очень характерная каллиграфия, мне нравится.
– Мастер был ужасным пьяницей и редко писал иероглифы, будучи трезвым.
– Получается, это не только искусство, но и психология – сделала вывод я, словно его ученица.
– Все в мире взаимосвязано и устроено по одним и тем же законам. Пойдем ненадолго в большую аудиторию, у нас как раз там выставка, поставим небольшой эксперимент.
– Хорошо. Извини, что отвлекаю тебя от занятий.
– Ничего, – Шэнли закрыл дверь класса, и мы погрузились в темноту спящего факультета, как оказалось каллиграфии, а вовсе не русского языка. Пройдя через лестничные проемы, переходы, внутренние дворики, мы добрались до большой залы, по площади напоминающей круг. Стоило только Шэнли включить свет, как со стены на нас запрыгали большие и маленькие, четкие и скорописные, аккуратные и небрежные, взбудораженные, разбуженные нами иероглифы.
– Не знаю, почему тебе нравится каллиграфия, иностранцы не всегда понимают ее. Нужно либо родиться китайцем с художественным чутьем, любо обладать каким-то особенным видением мира.
Мы подошли к каллиграфии, висевшей справа от входной двери.
– Начнем наш эксперимент: расскажи мне о человеке, авторе этой каллиграфии.
– Попробую, – с видом знатока я прищурила левый глаз. – Это определенно работа девушки. Очень аккуратно, старательно, со страхом ошибиться.
– Зачтено, ты угадала. Хупин хвалят преподаватели, она неплохо копирует, но пока без намека на индивидуальность и свою точку зрения. Одним словом, осторожничает. Следующая работа.
– Это «он». Чужое мнение его не заботит, он делает все легко и если бы постарался, то непременно достиг бы определенных высот.
– На этот раз не совсем верно, это девушка, но у нее характер хулигана.
– Мы говорим «своя рубаха парень».
Следующая каллиграфия казалась очень гармоничной. Иероглифы на сей раз не прыгали на нас со стены, им было вполне комфортно на бумаге «сюаньчжи11», чуть охрового оттенка, напоминающего на цвет древнего свитка.
– Вот эта каллиграфия мне нравится: спокойная, традиционализм автора сочетается со своим видением. Он к чему-то идет, не торопясь, продумывая каждый следующий шаг.
– Верно, это наш корифей. Он старше всех нас, решил еще пару лет провести в университете, видимо, не поступил в магистратуру. Я тебя с ним познакомлю, он, и правда, сдержанный снаружи, но щедрый душой. Может быть, ты видела его: волосы по плечи, взгляд очень осмысленный, необычный. От людей, верных искусству, всегда веет свободой и чем-то новым.
– Следующая работа. Это определенно не девушка, своенравный, своевольный, целеустремленный, умом хочет следовать традициям, но его свободная натура всячески этому препятствует.
– Это моя работа.
Бумага для каллиграфии и китайской живописи.
