href="#note2" type="note">2 Фраза была то ли не дописанной, то ли вырвана из какого-то текста. «Да и могут ли часы пробить тринадцать?» – с иронией прагматика думал Николас. Всю свою жизнь его предок посвятил изготовлению часов, и все они были со своей историей, но секрет в себе таили только те, что сейчас стоят в доме Николаса. Смею заметить, что в доме имеется достаточно антикварных вещей, все они так и манили Николаса в своё время приобрести их, как часть истории той поры. Ева не питала страсти к антикварным вещам. А Николас не разделял её тягу к коллекционированию всевозможных полотен: от самых знаменитых художников до простых карандашных набросков. Уверяю вас, если бы этот дом посетили незнакомые люди, не зная их странностей, то посчитали бы, что оказались в музее.
Николаса уже почти забрал Морфей, как вдруг тишину комнаты пронзил сигнал смартфона. Нажав на кнопку «ответить», Николас услышал громкое «Немедленно приезжай!» и долгие гудки.
– Лютер? – сонно спросила Ева.
– Он самый. И что ему нужно в такое время? – негодуя, Николас вернул смартфон на прикроватную тумбу.
Вновь откинулся на подушку и закрыл глаза. Перспектива на сон испарилась, порождая нервозность. Он стал воспроизводить в своей голове образ старой вазы, приобретённой недавно, мысль о потертых ручках вазы успокаивала его.
– Поедешь? – спросил нежный голос, возвращая мысли Николаса к внезапному звонку.
Молодой человек глубоко вздохнул:
– Мне ничего не остаётся, обидится же… Постараюсь вернуться как можно скорее.
Ева понимающе кивнула головой. Она прекрасно знала Лютера, а также знала, что это лучший друг Николаса. Блондин стремительно собрался и рванул машину к лаборатории своего друга.
Лаборатория Лютера располагалась в одном из престижных институтов по исследованию физических свойств времени, здесь он и работал, имея степень доктора физико-математических наук. Но даже с напряжённым рабочим графиком он находил время, обычно это были поздние вечера, на свои личные творческие научные исследования. В жизни молодого профессора действовал лишь один девиз: «Всё во имя процветания науки!» Он был приверженцем неподтверждённой эмпирическим методом теории о мириадности3 миров, существующих параллельно друг другу. С беспощадным рвением он хотел найти доказательства, подтверждающие данную теорию. Для этого создавал сложные установки, приборы, которых свет не видывал, но пока они никак не приближали его к заветной мечте.
Войдя в беломраморный вестибюль института, Николас встретился взглядом с охранником, и тот его пропустил, бросив вслед слова: «Опять чудит». Охранник знал Николаса в лицо, и знал, к кому он направлялся. Открыв дверь, Николас ощутил, как на него обрушился яркий белый свет, к которому он через пару секунд привык и уже мог различить фигуру, быстро надвигающуюся на него.
– Наконец ты пришел! – восторженно произнес высокий, стройный брюнет в надетом поверх
мириады – бесчисленное, неисчислимое число
