уверенно говорит Генка, у которого никогда и рубля на столовую не было.
– Передовики труда, стакановцы, гагановцы и буденовцы.
Это Любка. У нее, наверное, даже лифчики с чулками заграничные. Она выделяется среди нас, как белая лебедь среди серых уток. Она не так красива, как Наташка, но ярко и со вкусом одевается, едка на язык, неприступна и от этого все мы вздыхаем по ней, а не по простоватой Наташке с ее грудью, огромными серыми глазами и копной рыжих волос.
Любка небольшого роста, с короткой стрижкой, маленьким носиком и пухлыми губами в перламутровой помаде. Она говорит медленно, растягивая слова, ее зеленые с поволокой глаза сверлят собеседника, который теряется, начинает запинаться и потом долго мучается, что не сумел сострить ей в ответ. Он уже дома придумывает достойные слова, полночи думает о Любке и потихоньку начинает в нее влюбляться.
– Нет, – Казан прерывает поток моих мыслей, – любви достойны только волшебники.
– Точно! – говорит Любка. – Мне таких нужно два. Одного для учебы, другого для личной жизни.
– Если бы мне волшебник шубу подарил, то я бы его полюбила.
Это Нина. Она живет в общежитии на стипендию. Раз в месяц получает из дома большие посылки с фруктами, салом и какими-то свертками. Голос у Нины тихий, ласковый. С ней дружат все и никто одновременно. Все знают, что Нина хорошая, но не знают, о чем с ней разговаривать.
– Про волшебников подробнее.
Это наши парни. Они все хотят любви и приготовились слушать, как надо стать волшебником. Это интереснее, чем аксогональные проекции и прочая ересь.
– Быть волшебником – это угадывать и выполнять желания женщины, – говорит Казан. – Она еще сама не знает, чего хочет, а ты уже это достал и принес на блюдечке.
– Аааа… – протягивает Генка. – А если денег нет на то, что она хочет?
– Тогда выбирай для своего волшебства женщину поскромнее, – советует Любка. – Внуши ей, что она хочет мороженого, и вперед.
– Девушка правильно говорит, – Казан не в состоянии запомнить наши имена и называет всех юношами и девушками. – Одни способны жар-птицу из-за синего моря привезти, а другие могут купить курочку на рынке, и женщина будет счастлива.
– Я согласна на курочку, – говорит Нина. – Любовь за курочку не обещаю, но супчик сварю. Ген, ты мне курочку купишь?
– Нет! – Генка решителен. – Я должен был угадать про курочку, а ты тут сама напрашиваешься.
– Очень мне нужно напрашиваться, – обижается Нина и сжимает ладонями покрасневшие щеки.
– Так! – говорит Казан. – Отдохнули? Пора за дело. Теперь рассмотрим…
Прошло несколько лет. Однажды вечером я ехал в электричке и увидел Любку. Она сидела около окна и безучастно смотрела на мелькающие за стеклом фонари. Я знал, что Генка все эти годы пытался ухаживать за Любкой, но она неизменно была язвительной и неприступной. Ее основная жизнь протекала в компаниях «золотых»
