место, такое вычурное, специально для скучных вечеров, – ехидно замечает дочь, когда мы входим, и нас ведут к моему личному столику в отдалённом углу.
– Почему вычурное? Оно пользуется популярностью, всегда полно людей. Ты и сама это можешь видеть, – удивляюсь я.
– Ага, – равнодушно пожимает она плечами, и я помогаю ей сесть, отодвигая стул.
Мы делаем заказ официанту, и он оставляет нас. Я чувствую себя неловко, не зная как найти к ней подход. Мел сидит напротив, сложив руки на груди.
– Почему ты согласилась поужинать со мной? – задаю я мучивший меня вопрос.
– Передумала, – она отворачивается, явно недовольная тем, где находится. И это не состыковывается с её словами.
– Не верю, – усмехаюсь я. Она поворачивает голову и обречённо вздыхает, опуская руки на стол.
– Хлои попросила дать тебе шанс, – это признание заставляет меня нахмуриться.
– И ты всегда слушаешь её? – фыркаю я на такую зависимость от слов этой стервы.
– Не всегда и это обычно оканчивается тем, о чём она меня предупреждает, – дочь опускает голову, берет в руки вилку и крутит её между пальцами.
– Как вы познакомились? Я заметил, вы очень близки, – я начинаю прощупывать почву, девушка поднимает голову, и я первый раз вижу на её губах искреннюю улыбку.
– Да очень. Хлои невероятная. Я её очень люблю. Мы познакомились, когда она перешла в мою школу. Я была тихой, со мной никто не общался, меня просто игнорировали. А она… – Мел шире улыбается, вспоминая то время, и я инстинктивно отвечаю ей улыбкой, приглашая продолжить.
– Она была как ураган. Весь класс сразу же захотел узнать её поближе. Её приглашали везде, мальчики за ней ходили толпами, она даже со старшекурсницами общалась. Она была, как солнце, вокруг неё все расцветало. И я завидовала ей. И вот однажды она вызвалась делать со мной доклад по истории Америки, тему уже не помню. Я ненавидела её за постоянную улыбку, её весёлость. А она этого даже не замечала, болтала со мной, приходила, чтобы сделать работу. Затем она начала приглашать меня в кафе, на боулинг, развлекала меня, вытаскивала из моего панциря, и я влюбилась в неё. Правда, влюбилась в человека, боготворила её. Да и сейчас она мне как сестра, которой у меня никогда не было. Она показал мне, что жизнь – это прекрасная штука, что можно получить то, что я ищу от Хлои. Я ощутила этот вкус, и у меня сорвало крышу. Мы начали дружить, взрослея вместе, узнавали тайны, друг друга. И оказалось, что на самом деле, девочка, которую все любили, восхищались ей и считали её жизнь идеальной, была одинока как я. Порой, у самых жизнерадостных людей, самая грустная душа.
Мел замолчала, а я сглотнул от неприятного ощущения. Эти слова выбили всю почву из-под моих ног. Сейчас я совершенно не знал, что думать, мне хотелось знать больше.
– Почему ты решила, что у неё грустная душа? – мой голос охрип от внутренних чувств, и Мел слабо улыбнулась.
– Я знаю это. Я прилетела сюда ради неё. Ей требовалось вырваться из Далласа, она жаждала это, а я
