приблизить. Пусть даже ценой своей жизни.
Вера прибавила ходу, потому что могла опоздать, а это было не в её правилах. Едва она переступила порог класса, как прозвенел звонок. Вера в мгновение ока успела занять своё место и тут вошёл Витольд Валерьевич. Студенты встали, приветствуя преподавателя.
– Guten Tag! Nehmen Sie bitte Platz, – поздоровался он и предложил своим ученикам сесть. – Was dibt es Neues[1]? Bitte… – Витольд Валерьевич прошёлся глазами по рядам притихших студентов и остановился на одной из девушек, – Ангелина.
Поднялась Ангелина Захарова, комсорг группы, красивая, высокая девушка. Она была круглой отличницей, поэтому без труда рассказала на немецком языке последнюю сводку Совинформбюро.
– Danke, gut, – одобрительно кивнул головой преподаватель. Потом он перешёл к новой теме и раздал студентам свежеотпечатанные методички «Допрос пленного немецкого офицера». Шиллера и Гёте потеснили, часы, отведённые на их изучение, были сокращены насколько это было возможно, а вместо них вводили предметы военной специфики. Здесь уже звучали другие диалоги, другие слова, появились жёсткие военные термины. Студенты учились спрашивать о калибрах огнестрельного оружия, перемещениях техники, перебросках войск, численном количестве армий. Они разбирались в званиях и рангах и в знаках отличия немецкой армии. На практических занятиях им давались сценки, когда каждый из них мог быть в роли пленного или допрашивающего.
Витольд Валерьевич на сей раз назначил пленным немецким офицером Славу Полуянова, партизаном – Тоню Елизарову, а переводчиком – Веру Анисимову.
– Bitte, – сказал он, предложив им вести допрос и переводить. Остальные студенты должны были следить за происходящим и искать возможные ошибки, если они будут допущены при разговоре и переводе.
Вызванные к доске студенты вели беседу о численности войск и боевых единиц техники, возможности наступления в ближайшее время, направлении силы удара. Остальные притихшие студенты молча наблюдали за происходящим. В аудитории были почти одни девушки, потому что юноши ушли на фронт. Остались лишь те, кого не взяли по здоровью или чья очередь ещё не пришла.
Наверное, при звуках немецкой речи сильнее всех сердец в этой аудитории билось сердце Урсулы Шварц. Она была немкой, её родители, коммунисты, вынуждены были бежать из Германии, когда гитлеровцы начали охоту на инакомыслящих. Урсуле было двенадцать лет, когда однажды её разбудили среди ночи и без лишних объяснений велели вставать, одеваться и уходить в сторону вокзала. Вот так она с родителями покинула Родину. Сейчас она сидела у самой стенки, опустив голову, – Урсула, как никто другой в этой аудитории понимала, что такое борьба с врагом. Она уже видела истинное лицо фашизма. Она помнила фашистские факельные шествия и погромы, устроенные нацистами, аресты инакомыслящих, концлагеря и расстрелы. Но самое страшное, что бороться ей придётся со своими же соотечественниками, с такими же немцами, как
Что нового?
