случившимся при разводе Лукреции и Джованни Сфорца (после нескольких лет брака Джованни объявили импотентом, а Лукрецию девственницей), должен был с особым рвением собирать свидетельства греховности обидчиков своего племянника и обязательно воспользоваться откровениями Лукреции, чтобы разрушить ее третий брак с Альфонсо д’Эсте. После признаний Лукреции в том, что она вовсе не была девственницей, расторжение ее брака с Джованни Сфорца могли признать недействительным, два последующих ее брака – с Альфонсо Арагонским (незаконнорожденным сыном короля Неаполя) и с Альфонсо д’Эсте (наследником Феррары) – тоже становились недействительными. Это означало, что Альфонсо д’Эсте обязан вернуть огромное приданое Лукреции и ее саму Джованни Сфорца!
Перепоручение именно Асканио Сфорца принимать раскаяние Лукреции загоняло ее в ловушку: откажется писать – не сможет помочь Чезаре, напишет откровенно – вернется к ненавистному первому мужу в Пезаро. Правда, тот снова был женат…
Умная женщина сумела пройти по лезвию ножа, она написала самую скандальную часть своего покаяния так, что кардинал не смог выдвинуть против нее ни единого обвинения.
Помогло и то, что за ее спиной теперь стояли д’Эсте и мощь пусть небольшой, но крепкой Феррары, связанной родственными узами с Мантуей, Миланом и еще многими городами Италии. В этом было спасение Лукреции, но не спасение Чезаре, заступаться за которого не пожелал никто.
Глава вторая. Libido (Сладострастие)
…Ваше Преосвященство, я не настаивала на подробнейшем описании своей и Чезаре жизни, напротив, просила о возможности исповеди нарочно присланному в Феррару исповеднику, исповеди сколь угодно длинной и откровенной. Но Его Святейшество предпочел такую форму – письменную, и такое изложение – рассказ о своей жизни в любой последовательности.
Вместе с тем Святой отец пожелал, чтобы моя исповедь касалась не только меня, но и моего брата Чезаре Борджиа, дабы иметь возможность простить и его грехи. Могу ли я надеяться на полное отпущение грехов Чезаре или хотя бы тех, которые сумею вспомнить? Я не могу знать обо всех мыслях и даже действиях герцога Валентинуа, но я знаю мотивы, которыми он был движим. Если это способно оправдать некоторые его действия, я готова описать эти мотивы.
Мне показалось уместным покаяться в смертных грехах, Святой отец не возражал, и если Вы предпочитаете иную форму, прошу уведомить меня, а также уведомить о согласии Его Святейшества.
Вы прекрасно знали моего отца, знаете герцога Валетинуа, знаете меня. Я по-прежнему считаю, что не должна исповедоваться за Чезаре, он способен сделать это сам, и все, что могу – попытаться объяснить некоторые его поступки и намерения, но только те, о которых знаю наверняка. Святого отца такое предложение удовлетворило, потому если его намерения не изменились, я продолжу в том же духе.
Итак, следующий смертный грех – сладострастие (распутство). Грех, которому были
