комнаты поплотней и отправилась занимать своих гостей.
5.
K счастью, в гостиной всё было спокойно. Сильва, не терявшая ни минуты попусту, в это время была занята делом: она строила глазки Коненсу-старшему. Писательница Вермюлер, беседовавшая в это время со стариком, не преминула заметить:
– Ей по возрасту подошёл бы больше ваш сын.
– Зачем же сын, когда ещё жив отец! Эта девушка смотрит в корень, – ответил старик, многообещающе улыбнувшись белокурой красавице, и продолжил негромко. – Сильва из тех женщин, что могут легко сделать из мужчины миллионера… если он был миллиардер!
Коненс закатился в кашляющем смехе.
– Осторожнее, не потеряйте голову! – предупредила всё же Вермюлер.
– Не волнуйтесь, мадам. Я был женат, так что я знаю цену подобным женщинам.
– Да? И сколько же она по вашему стоит? – заинтересовалась собеседница.
– Если вам действительно интересно, то пойдёмте и выясним это. Я привык сразу брать быка за рога.
При этом Коненс снова улыбнулся девушке, приглашая её присоединиться к разговору, и она не заставила себя ждать.
– Вы очень похожи на мою третью жену! – заявил старик подошедшей Сильве.
– A сколько всего y вас было жён? – игриво поинтересовалась красотка.
– Две, – серьёзно произнес миллиардер Коненс и продолжил. – Решайте, только немедленно ! Я не люблю ничего откладывать. Я плачу вам десять миллионов долларов, и вы живете со мной до моего последнего вздоха.
– Вы действительно этого хотите? – девушка не верила своим ушам. – Или вы смеётесь надо мной?
Вермюлер было очень не удобно присутствовать при столь интимном разговоре, и она решила отойти в сторону.
– Третий – лишний, – смущённо бросила женщина.
Но Коненс не дал ей уйти и, глядя прямо в глаза Сильвы, заявил:
– Это правда. Вот, мадам, подтвердит вам.
– Он это серьёзно? – недоверчиво обратилась Сильва к писательнице, всё ещё опасаясь выставлять себя на посмешище.
Вермюлер ответила ей честно:
– Разве вы не видите, девочка, что он стар, безобразен и противен? Единственное его достоинство – это деньги!
– Ну почему же единственное? – возразила Сильва. – Вы забыли o его пороке сердца…
Писательница безнадежно махнула рукой и промолчала. Сильва всё ещё недоверчиво улыбалась, не пытаясь скрыть радости.
– Пусть сыновья завидуют, – добавил Коненс, и улыбка красавицы стала шире.
Похоже было, что девушка, наконец, поверила.
– Я согласна, – просто сказала Сильва.
– Не сомневаюсь, – прокомментировал старик. – Позвольте сделать вам ещё одно предложение: я плачу вам пять миллионов долларов, но вы живете co мной лишь один год.
Сильва замешкалась. Её необыкновенные бирюзовые глаза заметались
