себя такой слабой, что захотелось упасть в ее объятья и навсегда укрыться в них от невзгод.
Но вместо этого я отодвинула ее руки.
– Хватит.
Пусть уж лучше она считает меня нетерпеливой, чем слишком мягкой. Я не могу показать ей, как я надломлена. Я никому не могу этого показать. Особенно сейчас, когда сила духа – это единственное, что есть в моем арсенале, а до встречи с Маркусом остались считаные минуты.
«У меня для тебя задание», – сказал он. Что он заставит меня сделать? Подавить революцию? Наказать книжников за восстание? Слишком просто. Гадкие мысли полезли в голову. Я постаралась отогнать их.
Рядом вздохнула мама. У нее в глазах стояли слезы, и я напряглась. Я утешаю плачущих не лучше, чем умею проявлять свою любовь. Но она сдержалась, не пролив и слезинки – ей пришлось этому научиться, как матери маски. Она достала мои доспехи и, ни слова не говоря, помогла мне их надеть.
– Кровавый Сорокопут. – Спустя несколько минут в дверях появился отец. – Пора.
Император Маркус поселился в особняке Витуриа.
В доме Элиаса.
– Вне всякого сомнения, по настоянию Коменданта, – сказал отец, когда охранники, облаченные в цвета Витуриа, открыли нам ворота. – Она хочет держать его под боком.
Лучше бы он обосновался где-нибудь в другом месте. Воспоминания терзали меня, пока мы проходили через двор. Повсюду так сильно чувствовалось присутствие Элиаса, что казалось – если я поверну голову, то всего в нескольких дюймах увижу его, с расправленными с небрежным изяществом плечами, с легкой усмешкой на губах.
Но, конечно же, здесь нет ни Элиаса, ни его деда, Квина. Десятки солдат клана Витуриа охраняли стены и крыши поместья. Гордость и надменность, бывшие отличительной чертой Витуриа при Квине, исчезли. Теперь повсюду сквозил затаенный угрюмый страх. В одном углу двора возвели плаху для порки, вокруг которой на булыжниках виднелись брызги свежей крови.
Я гадала, где сейчас Квин. Надеялась, что он в безопасности. Когда я помогала ему бежать в пустыню, на север от Серры, он предупредил меня: «Будь начеку, девочка. Ты сильная, и за это она убьет тебя. Не сразу, поскольку твоя семья слишком влиятельна. Но она придумает способ». Мне и спрашивать не надо было, о ком он говорил.
Мы с отцом вошли в дом. Здесь, в вестибюле, Элиас приветствовал меня после нашего выпуска. По мраморной лестнице мы взбегали детьми. Вот гостиная, где Квин принимал гостей, а в конце – буфетная, откуда мы с Элиасом за ним шпионили.
Но когда нас с отцом проводили в библиотеку Квина, мне уже удалось совладать со своими чувствами. И без того ужасно, что Маркус, как Император, может мне приказать что угодно. Так что я не должна показывать ему свою тоску по Элиасу, иначе он использует эту слабость в своих целях, уж я-то знаю.
Ты – маска, Аквилла. Вот и веди себя как маска.
– Кровавый Сорокопут. – Маркус поднял глаза. Моя должность в его устах звучала как оскорбление. – Отец Аквиллус. Добро пожаловать.
