он мужчине или женщине, а стоило только Арчибальду шагнуть вперёд, и тень немедленно попятилась назад.
– Прошу, не приближайтесь. Это лишнее.
– Стой! – остановил я инквизитора, не понаслышке зная, сколь легко затеряться ночью на извилистых улочках города, и потребовал: – Говори!
– Теням приказано выставить вас из города.
– Приказано? – не поверил я. – С чего бы это?
– Старший ссылается на Альме.
Я хмыкнул и как бы невзначай огляделся по сторонам, но улица была пуста.
– Никто в Альме не может знать о моём приезде в Тир-Ле-Конт, – заявил я после этого и тут же понял, что одному человеку из Альме известно об этом доподлинно.
Моему отцу.
Но говорить об этом таинственному собеседнику я не стал. Впрочем, того мой резкий ответ нисколько не смутил.
– Неважно, кто что знает, а кто чего не знает, – прошелестел едва слышный ответ. – Важно, что говорит старший.
И с этим утверждением было не поспорить.
– Так понимаю, речь о том, что наша проблема он и только он? – напрямую спросил Арчибальд.
– Именно.
– Но нельзя просто взять и убить старшего, – вздохнул я. – На нас ополчатся тени всех Северных земель!
– Не придётся никого убивать, – уверила нас тень. – Ходят упорные слухи, что в общий котёл от нас уходит куда меньше, чем положено. Если это вскроется, старший не жилец. В Альме такое не простят.
– И как это может вскрыться? – заинтересовался я.
– Счётные книги ведёт Джаспер Мори по прозвищу Свин. Вам это интересно?
Мы с Арчи переглянулись, и здоровяк кивнул.
– Рассказывай.
Разговор затянулся до рассвета. Мы вновь вернулись в подвальчик и заняли там самый тёмный угол, только на пиво уже не налегали, заказав по кружке только для виду. Всю беседу я пытался разглядеть скрытое густой тенью лицо собеседника, но тот не стал полагаться на один лишь капюшон: поднятый шарф оставлял открытыми только глаза. Именно из-за плотной ткани голос и казался столь безликим и приглушённым.
Тень ушла первой, мы с Арчи задержались допить портер, а когда поднялись на улицу, там уже никого не было. Светать ещё толком не начало, но непроглядным мрак не казался: тучи рассеялись и город заливала своим призрачным светом полная луна, висевшая, казалось, над самыми крышами домов.
– Что скажешь? – повернулся тогда ко мне инквизитор.
– А что я могу сказать? Это ты у нас людей насквозь видишь.
– А ты общаешься со всяким отребьем.
– Резонно, – усмехнулся я и зашагал по улице, потом сказал: – Ненависть.
– Ненависть?
– Ненависть. Её не спрячешь. Она прорывается меж слов, будто шило из мешка. Дело не в деньгах или власти. Ненависть много глубже.
– Согласен, – кивнул Арчибальд. – Но кто истинная цель? Старший или этот Свин? Нас могут втянуть в чужую вендетту.
– Могут, – признал
