меня не удивляет, как будто так и должно быть…
Они ненадолго замолчали.
– А почему на фургоне больше нет бубенчиков? Кстати, по дороге в Варос я нашла один, на голубой ленточке. Это ведь от вашего фургона? – Диаманта опустила руку в карман платья – он по-прежнему лежал там.
– Да, от нашего, – кивнул Эдвин. – Просто дядюшка Дин не хочет лишний раз привлекать внимание.
– А вы раньше бывали в Тарине? Что-то я не помню ваш театр.
– Мы начали путешествовать только этой весной. До этого постоянно играли в Адаре.
– А что у вас за представления?
– Вначале выступают жонглёры, акробаты. Потом играем спектакль. Пьесы пишем сами или ставим старинные сюжеты.
– А какие роли у тебя?
– Разные. Я занят почти во всех спектаклях. Пьесы пишу… Сегодня будет последнее представление в Дайте. Там стоит большой отряд гвардейцев, они идут в Зот. Покажем им спектакль и вечером поедем на север.
Эдвин был среднего роста, хорошо сложенный, тонкий, гибкий, двигался легко и ловко. Его костюм, сшитый из светло-бежевой ткани, был очень простым – штаны и куртка навыпуск с поясом. На шее висел полупрозрачный коричневый камень на кожаном шнурке. Диаманта заинтересовалась, что это за камень, но спросить не решилась.
К обеду стало жарко. Впереди, в знойном мареве, показались дома Дайты. Эдвин озабоченно посмотрел на Диаманту.
– В Дайте наверняка люди Рэграса! Тебя надо как-то спрятать.
– Но как? – расстроилась Диаманта. – Может, мне не показываться из фургона? Хотя они сами могут в него заглянуть…
Эдвин задумался, и в его глазах мелькнула улыбка.
– А что, если тебе сыграть в нашем спектакле какую-нибудь маленькую роль без слов? В костюме тебя никто не узнает! И представление посмотришь.
– Я?! – растерялась Диаманта. – Но ведь я ничего не умею, раньше никогда не выходила на сцену!
– Не бойся, я тебе всё объясню. А пока заберись в фургон.
Они въехали в селение. Фургон остановился в конце одной из улиц, за которой виднелись заросли рябины, а дальше начинались поля.
– Ну наконец-то! – обрадовались актёры.
– А мы уж решили, что вы с Фитой нас покинули и выступаете вдвоём.
– Отличная идея, Харт, – кивнул Эдвин. – Пьеса будет называться «Ни с места».
– Я вообще гений! – согласился Харт.
– Дядюшка Дин, можно вас на минутку? – спросил Эдвин, и они оба забрались внутрь повозки. Дин был высокий худощавый старик с продолговатым серьёзным, даже суровым лицом.
Эдвин в двух словах объяснил ему, в чём дело. Он не удивился, не стал ни о чём расспрашивать. Посмотрел на Диаманту и позвал:
– Зерина!
Подбежала черноволосая, черноглазая актриса, которую Диаманта запомнила ещё в ту встречу с театром по дороге в Варос, и удивлённо взглянула
