Франсиско Санчеса.
Я повеселел: леди, убившая наследного принца лучшего техасского борделя, и гробовщик, с легкостью находивший клиентов с помощью своих двух стволов, составляли отличную пару.
– Ты чего улыбаешься? – спросил Стив.
Все-то он видит! Я поспешил напустить на себя серьезный вид.
– Значит, это она и есть?
– Угу.
– А имя у нее есть?
– Эмили. Амалия.
Мне встречалось немало девушек с именем Эмили, но об Амалии я слышал впервые и заинтересовался:
– А почему она оказалась у Санчеса?
– Ее украли.
Стив отвечал слишком лаконично. Опять же от себя могу добавить, что мне попадались девушки, ради которых можно было пустить на ветер состояние, не раздумывая пришить лучшего друга, напиться до потери сознания и даже научиться сочинять сонеты по-французски, но лично я не видел таких, которых кто-то пожелал бы умыкнуть. Впрочем, верно и то, что Санчес использовал разные способы для того, чтобы в его заведении всегда был первоклассный товар.
– Я опоздал всего на полдня, – сказал Стив со вздохом. – Когда я приехал в Ларедо, Франсиско уже лежал в гробу, а ее и след простыл. Я навел кое-какие справки и поехал вслед за ней, но похоже, что меня надули. Эта дорога ведет к сеньору Порфирио Диасу[7], а ей надо на север.
– Ты уверен, что ей нечего делать в Мексике? – осторожно спросил я.
– Конечно, уверен, – хмыкнул он. – И, если я что-нибудь соображаю, она пытается сейчас найти путь обратно. Конечно, она храбрая девушка, но боюсь, что ей в одиночку не справиться. Сейчас я найду того мальчишку, который сбил меня с толку, и если он не выложит, куда она поехала, я из него душу вытрясу.
Я нахмурился.
– Хорошо бы нам поспешить, – сказал я. – Ты знаешь, что Санчес объявил награду за ее голову?
Стив так резко остановился, что я даже испугался.
– Рассказывай! – велел он, схватив меня за плечо.
Я открыл ему все без утайки: семьсот долларов за живую, пятьсот за мертвую, по двести – за каждого из тех, кто ее привез.
Стив сжал челюсти, и на скулах его заиграли желваки.
– Вот ублюдок! Но соображает хорошо, надо отдать ему должное. За такие деньги ему достанут и луну с неба.
Мы приближались к городу, и гробовщик натянул капюшон на голову.
– Что будем делать? – спросил я, поглаживая оттопыривающиеся от «кольтов» карманы сюртука.
– Сначала заберем твою лошадь, – сказал Стив. – Ты же не можешь идти пешком.
Я выругался, вспомнив, что Санчес забрал мои вещи, и лошадь наверняка тоже.
– Ничего, – успокоил меня Стив, – мы нанесем ему визит. Но прежде повидаемся с мальчишкой. Он видел, как она уезжала.
– А как мы его найдем?
– Он калека. Наверняка сейчас на улице просит милостыню.
– Диего? – неприятно поразился я.
Диего примостился у стены, взирая на мир все тем же взглядом
