как у плотника с улицы Субурры.
– Мне все равно. Она должна быть моей. Я пришел к тебе за советом, но если ты не найдешь средства, я сам найду его… Авл считает Лигию дочерью, зачем же мне смотреть на нее как на рабыню? Поэтому, если нет другого пути, пусть она обовьет двери моего дома, пусть намажет их волчьим салом и сядет у моего очага как законная жена моя!
– Успокойся, безумный потомок консулов. Не затем приводим мы варваров за нашими колесницами на веревках, чтобы потом жениться на их дочерях. Избегай крайностей! Сначала постарайся найти подходящий способ и дай себе и мне время обдумать это дело. Хризотемида также казалась мне дочерью Зевса, а ведь не женился же я на ней, – точно так же и Нерон ведь не женился на Актее, хотя ее и считали дочерью царя Аттала… Успокойся… Подумай, что если она захочет покинуть Авлов ради тебя, они не имеют права ее удерживать; и имей в виду, что не только ты один горишь, но и в ней Эрос зажег огонь… Я это заметил, а мне можно поверить… Имей терпение! На все есть средство, но сегодня я и без того много думал, а это меня утомляет. Зато обещаю тебе, что завтра еще подумаю о твоей любви, и не будь я Петроний, если я не найду какого-нибудь средства.
Он умолк, и оба они молчали некоторое время; Виниций заговорил уже более спокойно:
– Благодарю тебя! Да вознаградит тебя Фортуна!
– Имей терпение!
– Куда ты приказал нести себя?
– К Хризотемиде.
– Счастливый! Ты обладаешь той, которую ты любишь!
– Я? Знаешь, что меня еще связывает с Хризотемидой? То, что она изменяет мне с моим собственным вольноотпущенником, лютнистом Теоклом, и думает, что я этого не вижу. Когда-то я любил ее, а теперь меня забавляет ее ложь и глупость. Пойдем к ней. Если она начнет с тобой заигрывать и выводить на столе буквы пальцем, смоченным в вине, так имей в виду, что я не ревнив.
И они приказали нести себя к Хризотемиде.
Уже в прихожей Петроний положил руку Виниция на плечо и сказал:
– Подожди, мне кажется, я нашел средство…
– Да вознаградят тебя все боги…
– Да, думаю, что средство верное. Знаешь что, Марк?..
– Слушаю тебя, моя Афина!
– Через несколько дней божественная Лигия будет вкушать в твоем доме плоды Деметры.
– Ты более велик, чем цезарь! – воскликнул Виниций в восторге.
Петроний сдержал свое обещание.
На другой день после посещения Хризотемиды он спал, правда, целый день, но вечером приказал отнести себя на Палатинский холм и имел с Нероном тайный разговор, следствием которого было то, что на третий день перед домом Плавция появился центурион во главе десятка преторианских солдат.
Время было тревожное и страшное. Подобного рода посланцы были чаще всего вестниками смерти. Поэтому с той минуты, когда центурион ударил молотом
