превращался в черт знает что. Никита Преображенский и графиня Толстая тихо ссорились. Никита хотел идти к хироманту, Элен его не пускала.
– Но я хочу знать, что меня ждет!
– Перестань! Неужели ты не понимаешь: он же обыкновенный шарлатан!
Однако Никита все-таки отправился в комнату к Беренделли.
– Интересно, какое у него будет лицо, когда он выйдет оттуда? – пробормотал Павел Петрович.
– Все зависит от того, что маэстро ему скажет, – пожала плечами его супруга.
– А что он сказал тебе? – несмело спросил статский советник. Анна Владимировна улыбнулась, ее глаза на мгновение затуманились.
– Он очень многое угадал, – сдержанно ответила она.
Вскоре вернулся Никита Преображенский, но вид у него был не то чтобы радостный и не то чтобы печальный, а скорее сильно удивленный.
– Глупости, – ответил он на вопрос графини и беспечно засунул руки в карманы. – Сплошные глупости!
Больше, судя по всему, никто не хотел идти к хироманту, и Анна Владимировна отправилась за итальянцем, чтобы привести его к гостям. Через минуту маэстро Беренделли в сопровождении хозяйки дома показался на пороге. Его засыпали вопросами, но он только улыбался.
– Однако это несправедливо, – заметил Константин Городецкий. – Одни теперь знают все о том, что с ними случится, а другие пребывают в блаженном неведении. Нехорошо, нехорошо!
– Может быть, им есть что скрывать? – предположил его брат, поглядывая на Амалию, которая, судя по всему, его сильно занимала. – Признавайтесь, баронесса, почему вы не пошли к хироманту? Ведь женщины ужасно любопытны, я знаю! Или у вас есть свои тайны, которые вы не хотите открывать?
Но Амалия не успела ответить, потому что барон Корф подошел сзади к Владимиру и сдавил его плечо так сильно, что тот едва не закричал.
– Еще одно слово, – прошептал Корф, наклонившись к его уху, – и я вызову вас на дуэль. – Затем Александр мило улыбнулся адвокату и отошел, а Владимир Сергеевич, морщась, стал растирать плечо.
«Однако! – подумала ошеломленная Евдокия Сергеевна, от которой не укрылась ни единая подробность этой сцены. – Так он что, до сих пор неравнодушен к своей жене? Mais c’est épatant![15]»
– Ты узнал то, что хотел? – спросила Амалия у Билли.
– Ага, – кивнул тот.
– Вот и прекрасно. Тогда посидим еще немного и уйдем. По правде говоря, вечер оказался немного… утомительным.
Анна Владимировна спросила, будет ли она пить кофе, но баронесса отказалась. Митенька, глядя на нее, отказался тоже, хоть и обожал напиток, зато Билли не стал церемониться и выпил целых две чашки, и доктор де Молине последовал его примеру. Юноша все искал, что бы такое сказать умное, но баронесса Корф, похоже, не была настроена беседовать на тему революций дальше. Поэтому он решил, что если барон еще раз приблизится к ним, то он, Митенька, вызовет его на дуэль, и будь что будет.
– Я
Это просто потрясающе! (
