дать ему несколько дней, чтоб прийти в себя. Наверное, пьёт с горя. Знаешь, как бы я напился, если бы ты выбрала не меня!.. Я к нему завтра заеду, приглашу на свадьбу.
– Но это мало – всего шесть дней… Положено ведь месяц ждать.
– Срок ожидания зависит от суммы денег, которые сунешь директрисе Загса. А там такая сексуальная дама, с томными коровьими глазами, два вымени, затянутые в лифчик. Когда она спрятала туда деньги, то с благодарностью замычала.
– А свадебное платье? Я же не успею ни сшить, ни купить!
– Уже.
– Что уже?
– После твоего звонка семья была поднята по тревоге. Мама отыскала какой-то супер-магазин, где торгуют свадебными платьями из Парижа. Она дала аванс и отложила три платья, на выбор. Если тебе понравятся, купим все три, будешь и дома ходить невестой! Ты у меня будешь вечной невестой!
Он снова привлёк её к себе. Она опять вывернулась из его объятий.
– Мы же договорились.
Вздохнув, он произнёс:
– Хорошо. Я подожду первой брачной ночи. Но тогда медовый месяц проведём в Якутии.
– Чего это вдруг?
– Я увёзу тебя в тундру, чтоб наша первая брачная ночь была полярной и продолжалась шесть месяцев.
И он запел, подражая исполнителям этой песни:
Увезу тебя я в тундру, увезу к седым снегам!
Белой шкурою медвежьей брошу их к твоим ногам.
Мы поедем, мы помчимся на оленях утром ранним
И отчаянно ворвёмся прямо в снежную зарю…
Он пел, а она смеялась и постепенно оттаивала.
Назавтра пришёл Григорий. Не здороваясь, протянул Елене маленькую самодельную куклу, сшитую из разных лоскутков. Глаза и рот её были нарисованы, пришитый сверху кучек меха заменял волосы. Кукла была одета в выцветшее самодельное платье.
– Это бабушкина, – пояснил он. – Война забрала у неё детство, ни кукол, ни игрушек не было. Прабабушка сшила ей эту куклу, набила ватой, одела в платье. Когда после войны уже появились игрушки, бабушка с этой куклой всё равно не расставалась – она считала её талисманом нашей семьи, подарила её моей маме, а мама мне. В нашей семье считалось, что эта кукла приносит счастье, поэтому я дарю её тебе. – Елена что-то хотела ответить, но он жестом остановил её. – Я пришёл, чтоб ты не подумала, что я затаил обиду. Не надо ничего объяснять. Говорить буду я, а ты слушай.
Мой папа – стоматолог. После развода с мамой, у него было несколько жён, в основном, беззубых. То есть, они приходили к нему без зубов, он им ремонтировал челюсти, они становились зубастыми и покидали его. Появлялись следующие беззубые, у которых не было денег на врача. Обретя новые челюсти, они тоже исчезали. Так повторялось неоднократно. Но папа не унывал. У него есть любимая поговорка: «Пусть будет плохо, лишь бы хуже не было»… – помолчал и добавил: – А вот мне уже хуже быть не может.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
