шепнул мне на ухо подошедший Вадик. – Если бомба все-таки рванет, мы избавимся от дебильного главреда. Какое-никакое, а все-таки утешение!
– А что мне за это будет? – поинтересовалась я. Напоминание о том, что Аслан – мое начальство, повернуло мои мысли в другую сторону.
– Завтра можешь не выходить на работу, – быстро сказал Ослик. – Даю тебе отгул для восстановления здоровья после пережитого нервного потрясения!
– Очень надеюсь, что нервного и прочего потрясения все-таки не будет, – пробормотала я. – Ладно, слушай. Кассеты лежат в тумбочке под телевизором…
Проинструктированный Аслан поспешил занять исходную позицию под балконом. Вадик, который добровольно вызвался стать нижним в пирамиде, подсадил более щуплого Ослика себе на плечи и, дождавшись, пока тот переберется на балкон, помахал ему ручкой:
– Удачи! Мы тебя встретим с той стороны!
Не дожидаясь возвращения Ослика, мы с Вадиком побежали назад, к народу, и как раз успели увидеть торжественный выход из подъезда взрывников.
Две кряжистые фигуры устрашающего вида возникли на пороге, как персонажи черной комедии. На мордах у парней были противогазы, в руке у одного – пресловутый чемодан, а другой держал связку воздушных шариков. Скрученные хвостики шаров красиво золотились, стеклянные очи противогазов пугающе сверкали.
– Ой! – обморочно выдохнула впечатлительная Людочка Сунькова, беременная очередным, шестым по счету, потомком.
Подоспевшие санитары заботливо переместили ее поближе к карете «Скорой помощи».
– Похоже, взрыв отменяется! – с сожалением констатировал бесчувственный Людочкин старшенький.
И как сглазил: не успел Сашка договорить, как в глубине дома грохнуло.
– Мама! – Со слабым взвизгом только-только приведенная медиками в чувство, Людочка Сунькова снова отключилась.
В толпе возбужденно загомонили. В подъезд, толкаясь локтями, рванули менты и спасатели. Кошмарная парочка в праздничном убранстве из шаров и противогазов замерла посреди двора, таращась стеклянными очами на целый и невредимый чемодан.
– Ох, у меня какое-то нехорошее предчувствие! – призналась я приятелю-оператору.
– А вот и я! – сообщил запыхавшийся Аслан Буряк, с разгону влипая в широкую спину Вадика. – Слушай, ты меня извини! Какой-то я сегодня неуклюжий… Леночек, прости, бога ради, там у тебя в квартире была какая-то надувная мебель… Я тебе за нее заплачу. Купишь новую, ладно?
– Ты грохнул Масянькину лошадь? – догадалась я. – Это она так рванула?
– Ло-ошадь? – удивился Ослик. – Я думал, это пуфик.
– И какой же ты после этого джигит, Аслан? – съязвил Вадик. – Коня от пуфика не отличил!
– Да у меня не было возможности его рассматривать! – рассердился Ослик. – Я с балкона шагнул, за порожек запнулся и – упал. А оно ка-ак шарахнет! Я чуть не обделался с перепугу!
– Спасибо, что хотя бы не обделался, – желчно поблагодарила я. – А кассету-то нашел?
– А
