тебя к телефону! – громко сказала мамуля. А потом еще прошептала в щелочку приоткрытой двери:
– Это из милиции!
– Из милиции?
Я неохотно вылезла из-под пледа, покинула уютный диванчик и побрела к телефону, отчаянно зевая и мысленно клянясь себе убить Дениса Кулебякина, если это он лишает меня покоя и сна, прикрываясь служебным положением.
Это был не Денис. Позвонил тот милицейский товарищ, который час назад принял мое заявление о краже мобильника. У него были для меня две новости, одна хорошая, другая не очень. Во-первых, бравая троллейбусная кондукторша своими собственными силами на подведомственной ей территории задержала, а затем сдала милиции карманника, у которого при обыске в отделении обнаружили мой телефон. Эта новость была для меня хорошей, а для милицейского товарища просто чудесной, он так и сказал, не тая удивления:
– Чудеса, да и только! Надо же, как повезло вам, Индия Борисовна, даже не верится!
Вторая новость была похуже: за мобильником, обретенным столь чудесным образом, мне предложили прибыть незамедлительно. К счастью, папуля с бабулей как раз собрались ехать на нашем семейном «Форде» в больницу к Раисе Павловне. Они подбросили меня к отделению и пообещали подхватить на обратном пути.
– Не задерживайтесь там! – попросила я, вылезая из машины у чугунной ограды милицейского заведения.
По дороге мы успели позвонить в больницу и выяснить, что Раиса Павловна чувствует себя гораздо лучше. Я всерьез опасалась, что бабуля с подруженькой на радостях устроят в лазарете сеанс одновременного разгадывания кроссвордов, а мне очень хотелось поскорее вернуться домой и воссоединиться с диванчиком.
Я еще не знала, что истязать мозги головоломками придется мне самой.
Глава 6
Едва придя в чувство, благородная старушка Раиса Павловна первым делом вспомнила об опасности, нависшей над родным городом отчасти по ее собственной вине. Перед ее мысленным взором, заслонив белый свет, встала страшная картина: вскрытый пакет с белым порошком на фоне обезлюдевших кварталов некогда населенного пункта.
– Детка… – слабым голосом позвала Раиса Павловна женщину, которая семенящим шагом вошла в палату, держа в руках полную тарелку.
В фаянсовой плошке с выщербленным краем плескалась бледно-желтая жижица не самого аппетитного вида. «Детка», безвозвратно вышедшая из младшего школьного возраста с полвека тому назад, осторожно поставила тарелку на тумбочку, бочком присела на соседнюю кровать и заворковала:
– Серенький, зайчик мой, просыпайся, будем кушать бульончик!
Повернув голову, Раиса Павловна разглядела торчащий из подушек острый нос с топорщащимися под ним лохматыми усами. И нос, и усы действительно были серенькими. На предложение откушать их обладатель отозвался капризным бормотанием, в котором наиболее отчетливо прозвучали слова «бульончик» и «хрен». Простодушная Раиса
