раздельной койки своей жены, что в супружеской спальне.
***
При появлении в семье Полиевктовых автомобиля Пони, дом перестал считаться уважаемым «учительским», каким был до этого, а стал «буржуйским гнездом с заводной кабриолей». От того возрос риск попасть во вредную будущим социализмам дворяно—кулацкую прослойку.
Бедных гостей и попрошаек от внешнего испуга стало чуточку меньше. Но до революции от того никто особенно не пострадал. Горбушку, кусок соли и шмат требухи можно было выпросить в любых других, пусть даже в бедных, но в гостеприимных для любого странника и не столь зажиточных дворах.
– Наш учитель с покупки стал жирным буржуином, – переусердствуя в выражениях, трындели и шептались по углам босоногие завистники, хотя жилистого и могучего деда жирным назвать было никак нельзя.
Катька, по прозвищу «Городовая», воззавидовала Михейше, но любить его от будущего наследственного и дорогущего приобретения не торопилась.
Ее старший друг Васька—Конь, обожающий губить подрезанием ранние маковые головки, познакомился со ссыльным мэном, который много интересных постельных подробностей рассказывал про богатых, а особенно про тех, у кого самодвижущиеся автомобили, очень дурное.
– Они на задних сиденьях зачинают детей.
– Это большой грех, – поддакивал отсталый Николка, – и вспоминал про свои штуки с подружкой Катькой и прекраснейшие развлечения с милой козой—резвушкой попа Алексия.
– Они нам всю землю вынут, а мы будем в кандалах и станем землю эту с места на место перекладывать. А чья земля, как думаешь?
– Царева, чья еще.
– А вот и нет, это нам указы впаривают фальшивые. А по человеческому закону земля для всех людей одинакова.
– В какой же это человеческой статье прописано?
– А вот принесу брошюрку и прочитаешь.
– А кто не умеет читать?
– Тот дурак.
– А если у меня уже есть похожая книжка, только с трезубцем Нептуна?
– То иди в школу.
– А если неохота?
– То все равно дурак и дураком останешься.
– А в рыло не хошь?
– Ты полицайская морда и ихний прихвостень.
– Сам нечист. Чего в Управе вчерась стоял? Филерил33 поди?
– У филеров спецквартиры, они свои дела не народуют, а я штраф давил.
– Кто тебе поверит.
– Копейку дай за книгу, да я дальше пойду агитировать.
– Там цена не проставлена. Оставляй даром или катись.
– Не получится по твоему. Полкопейки, и разойдемся миром…
Сам напросился на морду агитатор.
Ушел агитатор обиженным на все грубоватое, ни хрена не имущее крестьянство.
***
