же с помощью своего могущества парень примется вершить зло, дар будет проклят и останется в мире, сея лишь смерть и беды. Как это всегда бывает в сказках, в один не очень прекрасный момент герой забыл о предупреждении, а может, просто наплевал на него. И подрался из—за девушки со своим другом. Убил, конечно. А что вы думали? Силушка—то у него была невероятная. И вроде бы ничего не произошло, кроме того, что юноша странным образом сделался еще сильнее. Поразмыслив, он понял, что его дар поглотил душу убитого, сделав своего обладателя еще могущественней. И тут нашего парня понесло: в стремлении стать как можно сильнее, он начал убивать направо и налево. (Вот этого я не понимаю, он ведь и так чуть ли не монстром был, правда? Ну, да сказка – она и есть сказка). Так продолжалось до тех пор, пока он не женился. Девица ему попалась ушлая, секрет его выведала. Однажды парень женушку свою чем—то обидел, а она в отместку ночью, пока он спал, перерезала ему глотку. Не знаю, то ли супругу он выбрал по себе, то ли она просто решила избавить мир от злодея. Только в момент убийства дар перешел к ней. Сказка эта очень длинная, и я толком ее не помню, а смысл в том, что каждый обладатель Проклятого дара умирал не своей смертью и передавал дар своему убийце. Так проклятие и ходит до сих пор по миру, принося своему обладателю нечеловеческую силу, но одновременно и навлекая на него страшную судьбу. Но не может же Артфаал всерьез верить в эти россказни? Как оказалось, демон относится к легенде весьма внимательно.
– Любая сказка имеет под собой какую—то основу, – поучительно сказал он. – Как правило, это реальное происшествие из жизни, обросшее выдумками и догадками многих рассказчиков. Извольте видеть, на примере нашего дорогого графа Летакса мы убеждаемся в правдивости старой легенды.
– Но это же еще не точно, – жалобно спросил я. Мне совсем не хотелось, чтобы в сознании моего друга поселился кусок некроманта.
– Удостоверьтесь сами, – фыркнул демон.
– Да как мне это сделать? Он не читается.
– Это лишний раз подтверждает мою теорию. Маг, обладающий познаниями в тонкой магии, не может прочесть лишь тех, по отношению к кому дал обет, своих близких родственников, а также людей, обладающих некоторыми видами неизученных сил.
– Каких сил?
– Неизученных! – раздраженно хрюкнул лорд Феррли и предложил: – Хотя бы посмотрите его ауру.
Действительно, как это я сам не додумался? Я уселся рядом со спящим магом и погрузился в астрал. Вскоре уже осматривал свечение, окружающее мальчишку. Да, несомненно, его энергетическая сущность подверглась переменам: аура, раньше очень светлая, с серебристым отблеском, теперь была покрыта белесыми тусклыми пятнами, похожими на плесень. Точно такими же, какие прорастали на ауре зомби. Я вернулся в свое тело и уставился на лицо Дрианна, освещенное слабыми бликами от костра. То ли была виновата игра теней с красноватыми отсветами, то ли изменения зашли уже далеко, но я видел, что лицо мага стало другим. Сейчас в нем не было ничего от того восторженного наивного юнца,
