едва ли кто меня слушает. Самолеты почти подходят к краю нашего поселка. За ним стоят зенитки.
Вот они ударили – залп сразу из всех трех орудий. Белые облачка разрывов еще не достигли самолетов.
Приближаются. Зенитки медленно поднимают стволы, стреляют навстречу почти непрерывно. Три передних самолета странно повернулись на крыло, застыли на долю секунды и вдруг ринулись вниз – прямо на батарею.
– Пикируют!
Три высоких хвоста земли взвились и закрыли зенитчиков. И одновременно ударили звуки – визг пикировщиков, визг бомб, грохот взрывов.
Фонтаны земли осели. Храбрые ребята эти зенитчики. Задрали свои зенитки почти вертикально и стреляют прямо навстречу следующей тройке пикировщиков. Опять визг, грохот.
Уже не пикируют, к нам подходят – путь к станции через нас. Сейчас дадут! Взглянул – двор как вымело. С крыльца видно, в щелях лежат друг на друге, лицами вниз. Сам хочу спрятаться, исчезнуть. Но стесняюсь – санинструктор Коля Канский глядит на меня: испугаюсь ли?
Смотрим: «Пронесло?»
Но вот снова отделились бомбы.
3-з-з-з-з-з-б-а-х!
Нет, не на нас. Мы не интересны. Станция.
Уже не опасно – последние самолеты над нами, значит, бомбы лягут впереди. Но сердце все-таки бьется. Держать фасон, Амосов.
Поселок пустой. Окна выбиты. Пыль еще чувствуется в воздухе. Воронок не видно, наверное, за следующим бараком. Но все тихо, не кричат.
Обходим ближние щели. Они еще заполнены, но уже слышны разговоры, некоторые стоят в рост. Даже смех слышен, но неестественный. Бодрятся. Спрашиваю нарочито бодро:
– Как, солдаты? Получили гостинцы? Есть потери?
Замечаю взгляды – одобряют. Нарочно халат не снимал.
Троих все-таки ранили, не тяжело. Отправил в перевязочную.
Вдруг снова ударили зенитки. Крики:
– Возвращаются! Они возвращаются!
– П-о-о щ-е-л-я-м!
И так четыре раза.
После второго захода началась паника. Раненые побежали в сторону Алнер, и остановить их не удалось.
После третьего мы начали судорожно свертываться, грузить узлы на телеги и гнать в деревню. За три часа управились – что значит страх!
Сейчас наш сад в Алнерах гудит, как пчелиный рой. Разговоры вертятся около немцев и окружения. Если верить солдатам, то ноги нужно уносить. Я не верю. Приказ был бы.
Однако в пять часов на грузовике приехал незнакомый капитан и привез приказ эвакуироваться на Козельск, Перемышль, Калугу – немцы прорвали фронт в районе Кирова и уже перерезали дорогу. «Из раненых сформировать пешие команды. Тех, кто не может идти, – везти на подводах. Никого не оставлять».
Вечером и ночью пережили эпизод настоящей войны: недалеко от Алнер немцы разбомбили санитарный поезд. Раненых развезли по госпиталям в Сухиничи, но и нам досталось 40–50, из которых с десяток были со свежими ранениями от бомбежки. Пришлось развертывать перевязочную,
