Как же это вы допустили?
В первую же ночь после Калуги было происшествие очень странного и страшноватого свойства – арестовали Татьяну Ивановну, нашу старшую операционную сестру. Она была из Череповца, работала в гинекологии.
Хаминов комментировал скупо:
– За язык.
Так и было – много разговоров вели во время переездов, Татьяна высказывалась резко, порочила Сталина, НКВД. Мне это импонировало, но помнил о дяде Павле и сам осторожничал. И вот, пожалуйста. Теперь обнаружилось, что представитель «Особого отдела» периодически появляется в госпитале. А я-то думал – отступились на время войны, дадут вздохнуть. Оказалось, даже за нами следят. Кто-то Татьяну продал.
Да, забыл написать, еще в августе зачитывали приказ Сталина о предателях из штаба какой-то армии, включая и командующего: всех расстрелять.
…Утром 16 октября через Калужскую заставу въезжаем в Москву.
При входе в город встретили батальон ополчения, идущий защищать столицу, длинная колонна пожилых мужчин в новых, еще не обмятых шинелях. Идут не в ногу. В последнем ряду шагают сестрички.
Это был самый страшный день для Москвы. Накануне разнесся слух: город сдают.
Началась паника – закрылись заводы, учреждения, прекратилась торговля. Все кто мог, стали собираться бежать от немцев, а многие уже и побежали. Магазины закрыты. Жалюзи опущены на витрины. Народ суетится около домов. Связываются пожитки, укладываются на тачки, на детские коляски.
Кое-где грузятся машины, выносят из квартир даже мебель. Около стоят женщины и смотрят с завистью: «Небось начальники бегут».
В одиннадцать часов изо всех рупоров раздались позывные и было объявлено о речи секретаря ЦК и МГК партии А. С. Щербакова. Мы выслушали ее на ходу.
Щербаков объяснил сложность обстановки на подступах к Москве. Опроверг ложные слухи: «За Москву будем драться упорно, ожесточенно, до последней капли крови». «Прекратить панику, начинать работать, открыть магазины. Паникеров привлекать к суровой…» и т. д.
Мы вздохнули с облегчением. Значит, еще не все потеряно.
Проехали краешком Москвы на Рязанское шоссе и потянулись на восток, на Люберцы. Там будем ночевать. А куда потом? Не знаем.
Газета «Правда» за 16 октября: «Враг угрожает Москве». «Положение на Западном направлении ухудшилось».
С Хаминовым решили – за Урал не пойдем. Дезертируем в Устюг.
Егорьевск. Гипсы
Мы остановились в Егорьевске, почти сто километров за Москву. Объявилось начальство. Оказывается, мы, ППГ-2266, вышли из отступления с честью, имущество почти все вывезли, раненых эвакуировали. Что много разбежалось, об этом не упоминаем.
ПЭП перешел во фронтовое подчинение, потому что наша 28-я армия перестала существовать. Где санотдел, пока неизвестно.
Учитывая наши заслуги, нас повысили – будем выполнять функции госпиталя для раненых средней тяжести.
Здание эвакогоспиталя,
