– естественный и механический – прирост населения Амурской области составил 2000 чел., в том числе 146 членов крестьянских семей и 350 переселенцев из других сословий [Обзор…, 1891, с. 1]. За два года население области увеличилось примерно на 7,4 тыс. чел., из которых почти 6 тыс. приходилось на приисковых сезонных рабочих. Итог переселенческих усилий был весьма скромным, чтобы не сказать неутешительным, очень далеким от создания прочного русского демографического щита против стихийной экспансии «желтой опасности».
3.3. Разнообразие путей проникновения мигрантов на российскую территорию и методов освоения ее рынков
Примечательно, что «желтая опасность», лишавшая региональных дальневосточных администраторов покоя, ассоциировалась прежде всего с китайскими иммигрантами. Отношение к корейцам тоже нельзя назвать благосклонным и хлебосольным, но все же оно было иным. Неприятие корейцев проявлялось гораздо менее категорично, чем китайцев, по ряду причин. Главная из них состояла, очевидно, в том, что колоссальная демографическая масса Китая воспринималась в качестве многократно большей угрозы, чем корейская. Меньшая по абсолютной величине, корейская диаспора проявляла бо́льшую коммуникабельность с русским населением, например, в сфере религиозных верований. В отличие от китайцев, ортодоксальных буддистов и ламаистов, значительная часть корейцев принадлежала к христианской церкви и, в частности, к православию, что особенно импонировало функционерам церковной и в не меньшей степени государственной власти. И, что особенно важно, достаточно заметное менее категоричное, в сравнении с китайцами, неприятие корейцев определялось их весьма скромным местом в хозяйственной структуре, на рынке наемной рабочей силы. Китайцы были готовы на любую работу, легальный или нелегальный, но по возможности максимальный заработок, корейцы же предпочитали преимущественно сельскохозяйственную отрасль, особенно огородничество и торговлю его продукцией.
Китайцы, несмотря на запрещение их найма на казенные золотые прииски и дискриминацию в оплате труда, в сравнении с русскими рабочими на частных приисках, правдами и неправдами все же проникали в запретную для них сферу. Весьма условным для них являлся и запрет на торговлю алкоголем в «золотой тайге». Китайские спиртоносы и опиумные торговцы весьма успешно преодолевали как административные, так и природные преграды – в виде огромных расстояний. Китайский спирт и «китайский шар» регулярно доставлялись на прииски, подчас отстоявшие от Амура на 300–500 и более верст.
В свою очередь, может быть, не столь выносливые на «стайерские дистанции» корейцы тиражировали русский прием обхода действовавшего на приисках «сухого закона». В южных районах «золотой тайги» они ранней весной оседали вблизи приисков, возделывали землю под огороды и выращивали на продажу приисковым рабочим лук, чеснок и другую огородную продукцию, под покровом которой
