кампаниям типа «крестовых» походов детей по городским улицам с лозунгами: «Вылить всю водку!», «Расстреливать пьяниц!» и прочими. На Украине появился первый антиалкогольный театр. В Ленинграде 14 ноября 1931 года на ул. Марата, дом 79 открылся первый в стране медвытрезвитель, причем в связи с этим был принят специальный циркуляр Главного управления милиции при СНК РСФСР, в котором говорилось, что «отобранные спиртные напитки подлежат возврату их владельцам по вытрезвлении».
Не осталась в стороне от антиалкогольной борьбы и литература. В. Маяковский, А. Н. Толстой, В. Катаев, М. Светлов, А. Аверченко и многие-многие-многие-многие другие писатели и поэты посвятили этой теме отнюдь не самые худшие страницы своего творчества.
Лучшее же, на мой взгляд, что написано в литературе о водке, – это маленький стихотворный шедевр петербуржца Александра Макарова, обнаруженный мной случайно:
Вот послушай-ка, дружок,
Я прочту тебе стишок:
Если б водку было можно
Переделать в порошок
И насыпать осторожно
Этот порошок в мешок,
То тогда бы мы с дружком
Всюду бегали с мешком,
Поедая из мешка
Водку в виде порошка.
Хорошая, кстати, постановка задачи для наших будущих Менделеевых – создать сыпучий вариант водки или любой другой спиртосодержащей жидкости, чтобы покончить наконец-то навеки с неудобной бутылочной и баночной тарой.
2. Считается, что реки из водки с берегами из соленых грибов бывают только в снах алкоголика да в русских народных сказках, теми же алкоголиками и придуманных. Но вот писатель Михаил Пришвин рассказывает действительную историю, происходившую, правда, во времена оны, в 1918-м, революционном, году. Жил он тогда в Елецком уезде, и вот однажды в их деревеньке объявился пришлый солдат. Снял пустую избу, получил землю в надел, влюбил в себя дочку Афоньки-пьяницы и решил сыграть с нею свадьбу. И не просто свадьбу, а такую свадебную мистерию, чтоб в ближайшем городе был слышен стаканов звон. То есть выписал оркестр музыки из двадцати пяти музыкантов, нанял княжеского бывшего повара (понятно, самого князя не было, давно уже пустили в расход), чтобы готовил обед с мороженым с расчетом на всю деревню, на улице расставил столы и пригласил люд честной праздновать.
Пришвин сам на празднике не присутствовал, он числился у местных в буржуях и глядел на это дело со стороны.
И вот, рассказывает писатель, ближе к сумеркам закончилась выпивка, а люди требуют: «Наливай вина!» На горе же, что над самой деревней, стоял винный заводик князя – естественно, властями экспроприированный. Заводик охраняли красноармейцы, правда, охраняли побожески, то есть приторговывали спиртяжкой, но пулеметы держали незачехленными.
Свадьба поначалу терпела, но попробуй удержи наш народ, когда в глазах уже зеленые черти. И по принципу «всех не перестреляешь» народ попер брать заводик приступом.
Дальше, видит писатель, выкатывают мужики из ворот
