мужики ему: «Жив, буржуй-то, не подох» – и смеются хором.
Военно-космические силы
Военно-космические силы сыграли в моей жизни большую роль. Их влияние на меня продолжалось с осени 1970-го по осень 1976 года. Далее влияние прекратилось в связи с выпуском из Ленинградского военно-механического института, в котором я обучался в указанный выше период времени. Знаний в Военмехе я не набрался, зато обогатился друзьями и впечатлениями на всю оставшуюся до смерти жизнь. Вспоминается Военмех как праздник. Особенно некоторые детали тогдашней военмеховской атмосферы.
Помню, был там доцент Тарелкин, однофамилец сухово-кобылинского героя. Говорил он студентам примерно следующее: «Если вы прочитаете где-нибудь на афише „Смерть Тарелкина“, то знайте: это не про меня». Зачеты ставил Тарелкин оригинальным образом. Обведет нас, студентов, взглядом, вздохнет и спросит без особой надежды: «Кто ответит, что такое „шмаровоз“, тому тройка. Претендующие на большее – пожалуйста, к моему столу, будете отвечать по теме». Самое забавное, никто в нашей группе так и не смог ответить, что же такое этот загадочный «шмаровоз». Даже я, хотя и знал наизусть все двадцать четыре куплета песни про пивную на Дерибасовской.
Почему-то особым либерализмом отличалась в институте военно-морская кафедра. «Как учит нас коммунистическая партия, газы при нагревании расширяются» – с такой фразы начинал лекцию капитан 3-го ранга Лукин.
Мой приятель Генка Евсеев однажды отсутствовал на занятиях по вполне уважительной причине – женился. Так вот, на вопрос офицера-преподавателя, почему студент Евсеев отсутствовал, Генка, как положено вытянувшись по стойке «смирно», ему ответил: «Вступил в законный брак, товарищ капитан такого-то ранга». Ответом на Генкино оправдание был переиначенный анекдот: «Всё-то вы куда-нибудь вступите – вчера в партию, сегодня в законный брак».
Всех студентов преподаватели с военно-морской кафедры заставляли коротко стричься. Причину этого они объясняли просто: «Чтобы в драке противник не схватил вас за волосы и не долбанул головой о палубу».
Космосом и ракетами в институте мы занимались на 1-й кафедре.
«Если я вам поставлю зачет, – говорил студенту преподаватель, – то подорву обороноспособность родины». Затем медлил и продолжал: «Но мы ж мирные люди, знаем – войны не будет. Давайте вашу зачетную книжку».
Так мы жили во времена студенчества – под эгидой самых военных, самых сильных, самых космических сил моей славной родины. Теперь мы живем иначе.
Володарский мост
В поэзии Володарский мост почти не отмечен. Ну разве что в известной частушке:
Вот пойду я навернуся
с Володарского моста,
и кому какое дело
куда брызги полетят.
Не знаю, осуществил ли герой частушки свой опасный эксперимент, но мой приятель Юра Степанов рассказывал мне однажды, как он в числе других пассажиров рейсового автобуса чуть взаправду не навернулся
