и осеклась. Если бы раньше кто-то сказал ей, что она пожалеет страшно избитого английского лучника, она бы плюнула этому человеку в глаза. Но теперь…
– Что случилось? – спросила Жанетта дрогнувшим голосом.
– Это сэр Саймон Джекилл, – попытался объяснить Томас.
– Сэр Саймон?
Услышав это имя, из помещения для мытья посуды вышел отец Хобб с большой чашей воды.
– Порочная тварь, полная зла и греха, – проговорил он по-английски и обратился к Жанетте: – У вас есть какая-нибудь тряпка?
– Она не говорит по-английски, – сказал Томас.
Его лицо заливала кровь.
– На тебя напал сэр Саймон? – спросила Жанетта. – Почему?
– Потому что я посоветовал рыцарю ошпарить задницу, – ответил Томас и был награжден улыбкой.
– Неплохо, – сказала графиня.
Она не пригласила Томаса остаться на кухне, но и не прогнала его. Жанетта стояла и смотрела, как священник обмывал ему лицо. Потом отец Хобб снял с Томаса рубашку и перевязал грудную клетку.
– Скажи ей, чтоб помогла мне, – сказал отец Хобб.
– Она не опустится до этого, – ответил Томас.
– Печальный и грешный мир, – заключил отец Хобб и добавил: – Теперь не шевелись, Том. Сейчас будет больно, дьявольски больно.
Он ухватился за перебитый нос, послышался хруст хрящей, и Томас взвыл. Отец Хобб приложил к носу намоченную холодной водой тряпку.
– Держи ее здесь, Том, и все пройдет. Ну, не совсем, но ты привыкнешь. – Качая головой, он сел на пустую бочку из-под соли. – Господи Исусе, Том, что же с тобой делать?
– Вы уже все сделали, – сказал Томас, – и я вам благодарен. Денек-два, и я буду прыгать, как весенний ягненок.
– Ты и так слишком долго прыгал, Том, – серьезно проговорил отец Хобб.
Жанетта, ни слова не понимая, смотрела на мужчин.
– Бог дал тебе хорошую голову, – продолжал священник, – но ты впустую тратишь свои мозги, Том, впустую.
– Вы хотите, чтобы я стал священником?
Отец Хобб улыбнулся:
– Сомневаюсь, что ты сильно доверяешь Церкви, Том. Ты бы мог стать архиепископом, у тебя хватило бы ума и хитрости для этого. Но похоже, тебе куда больше нравится быть солдатом. Однако ты в долгу перед Господом, Том. Помни данное отцу обещание! Ты дал его в церкви, и для твоей души было бы неплохо его сдержать.
Томас рассмеялся и тут же пожалел об этом, поскольку ребра пронзило болью. Он выругался и, извинившись перед Жанеттой, снова обратился к священнику:
– И как же, во имя Господа, мне сдержать свое обещание, святой отец? Я ведь даже не знаю, что за сволочь украла копье.
– Какая сволочь? – спросила Жанетта, уловив только это слово. – Сэр Саймон?
– Он сволочь, – признал Томас, – но не единственная.
И он рассказал про копье, про тот день, когда вся его деревня была перебита, про умирающего отца и про человека,
