покачал головой; роль, которую он играл в этом щекотливом деле, была слишком мучительна для него, и потому он постарался как можно скорее избавиться от нее.
– Мы еще поговорим об этом в более удобное время! – сказал он, смотря на часы. – На сегодня довольно. Еще остается два часа до приезда гостей, я успею побывать в верхних рудниках. Ты не поедешь со мной?
– Нет! – сказал Артур, погружаясь в прежнюю сонливость.
Берков и не пытался на этот раз употребить свой авторитет, возможно, после такого разговора этот отказ был ему даже приятен. Он вышел из комнаты сына, который, судя по наступившей тишине, опять предался прежней лени.
В этот первый весенний день, когда солнышко ласково приветствовало землю, горы благоухали и леса сверкали изумрудной зеленью, Артур Берков лежал в полутемной комнате со спущенными шторами, как будто он один во всем мире не имел права дышать свежим горным воздухом и наслаждаться светом солнца. Воздух казался ему резким, а солнце слишком ярким. Картины весенней природы ослепляли его, и он чувствовал себя расстроенным и усталым. Молодой человек, богатый и обладающий всем, что может дать жизнь, находил, что случалось с ним довольно часто, эту жизнь такой пустой и ничтожной, что не стоило даже и родиться.
Глава 5
Блестящий, безумно роскошный обед, на котором присутствовало многочисленное общество, кончился. Берков испытывал особенную гордость. Все дворяне из соседнего города, в том числе и особы, играющие видную роль в обществе, на этот раз сделали исключение, приняв приглашение выскочки, которого они вследствие его сомнительного прошлого до сих пор не допускали в свой круг. Но теперь на пригласительных билетах стояла подпись Евгении Берков, урожденной баронессы Виндег, которая была и осталась отпрыском одного из древнейших дворянских родов; ее не могли и не хотели оскорбить отказом, тем более что ни для кого не была тайной причина, заставившая ее согласиться на этот союз. И если к молодой женщине относились с полнейшим почтением и сочувствием, то и свекру ее, в доме которого происходило празднество, оказывали должное уважение. Берков торжествовал, понимая, что это только увертюра к тому, что должно происходить зимой в резиденции. Высшее общество столицы, конечно, не отвернется от баронессы Виндег, которая пожертвовала своим именем из любви к отцу, следовательно, Берков мог надеяться, что достигнет цели, к которой так страстно стремился.
Если честолюбивый миллионер чувствовал себя обязанным быть признательным невестке, несмотря на то, что она сегодня держала себя как принцесса и была еще недоступнее для него и для круга его друзей, то поведение сына чрезвычайно удивило и рассердило его. Артур, вращавшийся исключительно в аристократическом кругу, казалось, вдруг потерял интерес к подобному обществу. Он был так холодно вежлив со своими знатными гостями, а с офицерами гарнизона, с которыми прежде находился на самой короткой ноге, держал себя так сдержанно, что не раз приближался к границе, переступить которую
