подчеркивали ее индивидуальность, не просто игнорируя моду, но рождая новые тенденции. Когда дамы одевались в многоярусные кружева светлых тонов – Бернар выходила в гладком темном платье; когда в моде были высокие прически – она ходила с распущенной гривой золотых кудрей. Когда в моде была симметрия и узкие юбки – Сара Бернар появлялась на балах в платье с яркой белой полосой с одного бока или в нарядах с широкими юбками в стиле XVII века. Ее худоба была предметом насмешек – газетчики называли ее «прекрасно отполированным скелетом», «чахоточным призраком» и «шваброй», парижане пересказывали друг другу анекдот: «Вчера на Елисейских полях остановилась пустая карета, и из нее вышла Сара Бернар!» Но именно ее фигура, ее вытянутое лицо стали образцом красоты нового стиля – модерна, «ар нуво». Критик Сергей Волконский, видевший Сару во время ее российских гастролей, писал: «Удивительная гибкость стана, одетая, как никто другой, – она вся была «по-своему», она сама была Сара, и все на ней, вокруг нее отдавало Сарой. Она создавала не одни роли – она создавала себя, свой образ, свой силуэт, свой тип…» Настолько «свой», что даже выпускались товары под ее именем – духи, мыло, перчатки, пудра – пользовавшиеся огромным успехом.
В «Одеоне» Сара Бернар играла пять лет – с 1867 по 1872. Это был период сплошных триумфов. И когда она, соблазнившись огромными гонорарами и возможностью реванша, разорвала контракт ради возвращения в Comédie-Française, ее слава лишь выросла. У нее и раньше не было отбоя от поклонников и любопытных журналистов, но теперь это было настоящее поклонение. Сара создала из своего образа жизни и из себя самой настоящий культ. Каждое ее слово, каждый шаг, любая встреча немедленно появлялись в газетах. Говорили, что у нее были тысячи любовников, об ее амурных похождениях писали книги – в одной из них, скандально известном апокрифе «Любовь Сары Бернар», было сказано, что она соблазнила всех глав государств Европы, включая папу римского.
Конечно, это было преувеличение, но существуют доказательства, что у Сары были весьма близкие отношения с принцем Уэльским (будущим королем Эдуардом VII) и племянником императора Наполеона; ее осыпали подарками австрийский император Франц-Иосиф, король Испании Альфонсо, российский император Александр III и король Италии Умберто, датский король предоставлял ей в полное распоряжение свою яхту, а герцог Фредерик – родовой замок. Сама Сара скромно писала о себе, что она была «одной из величайших любовниц своего времени».
Жан Муне-Сюлли
Самые известные люди того времени преклонялись перед нею – Виктор Гюго и Эдмон Ростан, Эмиль Золя и Александр Дюма-сын не только считали за честь написать пьесу специально для Бернар, но и восхищались ею как женщиной. Саре льстило и их преклонение, и то, что они воспевали ее в своих произведениях. Все театральные партнеры, по слухам, были в нее влюблены, и многие из них становились ее любовниками – правда, до тех пор, пока спектакль не снимали с репертуара. Ее роман с трагиком
