безразличным голосом сказала «мамаша», – проходите, молодой человек.
Лопатин зашел в дверь и замер. Прихожая по размеру не уступала дворцовой. С потолка, который терялся где-то в высоте, свисала колоссальная хрустальная люстра. По обе стороны стен наверх вели широкие лестницы.
– Давайте вашу одежду, – «мамаша» протянула Лопатину медицинские бахилы. – Вот, наденьте.
Лопатин снял куртку, отдал её «мамаше», которая скрылась в какой-то двери. Он сел на замысловатый диванчик с финтифлюшками и натянул бахилы.
– Пройдемте, – «мамаша» появилась внезапно, как чёрт из коробки, и Лопатин вздрогнул. Он вскочил с диванчика, выражая готовность идти за ней.
«Мамаша» провела его через гигантскую прихожую и распахнула двери в какую-то комнату, раздалась мелодия собачьего вальса.
– Соня! Ваш гость, – сказала «мамаша», развернулась и ушла.
– «Не мамаша», – догадался Лопатин и вступил в помещение. От увиденного он аж зажмурился. Конечно, он видел уже разные квартиры и дома, но такого еще не видел никогда. Помещение размером с оба приусадебных участка семьи Лопатиных было освещено разными чрезвычайно красивыми настольными лампами и торшерами. На стенах висели картины, содержание которых тонуло в полумраке. Справа от входа располагался огромный камин, в котором, наверное, можно было бы зажарить поросёнка. Поросёнка в камине не было, там весело потрескивая, горели дрова. Из мебели в помещении были только мягкие уютные диваны и кресла. В углу стоял рояль, за которым Соня, слегка фальшивя, наигрывала собачий вальс.
– Привет, Совков! Чего ты там замер? – поинтересовалась Соня, не переставая бодро стучать по клавишам.
– Привет! – поздоровался Лопатин. – Уж больно у вас зала красивая, – честно признался он, не скрывая восторга.
– Зала?! – Соня фыркнула. – Эх, ты, Совков! Это называется гостиная. Здесь гости обычно собираются, беседуют, пьют аперитив и ждут, когда их пригласят к столу. А зал, вообще-то мужского рода и бывает только бальный.
– Ну, да. А как же обеденная зала? – Лопатин продолжал разглядывать помещение, представляя нарядных гостей, среди которых снуют лакеи, предлагая шампанское.
– Сам ты зала!
– Ага! – послушно согласился Лопатин. – А ты чего-нибудь еще умеешь играть? – поинтересовался он, подходя к роялю.
– Умею, не беспокойся, это я к встрече с тобой готовилась! Разучила знакомую тебе мелодию.
– Тогда надо было «Мурку»! – Лопатин не собирался обижаться. За плечами у него была музыкальная школа. Но об этом пока Соне знать не обязательно. Как-нибудь он ей еще покажет, какой он Совков. Он просвистел себе под нос:
– «Прибыла в Одессу банда из Амура. В банде были урки, шулера…»
– Прэлестно! Прэлестно! – Соня захлопала в ладоши. – Пошли ко мне в комнату, – она встала из-за рояля, аккуратно закрыла крышку и пошла к дверям. Лопатин последовал за ней.
Сонина
