глаза ввалились, синева венозной крови, как готский макияж.
– Так на ее зарплату и живем. Торговать не выйдет, хозяин сразу выгонит. Никак с ребенком остаться не могла.
Проклятая система! Материалы передавать только с лицами. Дела возбуждаются только после допроса потерпевшего. Так уточнило законодательство местное руководство. «Хозяин!» так рабами и становятся.
Свиридов подъехал к зданию центральной части полицейского управления. Взгляд выцепил БТР за ограждением. Стоит в глубине двора, утреннее солнце нагревает зеленую броню. Наверняка с военным водителем прислали, штатные от буханки нос воротят, руль им выкручивать тяжело.
– Ладно, пошли. С ребенком, может, быстрее допросят. Он у тебя как, смирный? – К грудным детям Свиридов относился с опаской, крохотные тела считал нежизнеспособными инопланетянами, от которых, тем не менее, можно ожидать чего угодно.
– Смирный, смирный. – улыбнулась Ольга.
Вместо девчушки в форме на вахте суровый автоматчик. На погонах у Свиридова звезда между двух полосок, но удостоверение пришлось предъявить – правила ужесточились. На первом этаже основного здания дежурная часть, далее по коридору двери в кабинеты штабных и тыловых руководителей. Участковый провел Ольгу на лестницу. На втором этаже оперские кабинеты от следственного отдела отделяет лестница снова на первый этаж. Там, в пристройке, куражится дознание – в последнее время сплошь выпускницы деревенских школ. Смуглые девушки с изумлением на плоских лицах обнаруживают себя вершителями судеб. С позволения начальства, конечно.
Начальник следственного отдела, полковник юстиции Никитина Елена Николаевна, занимает самый дальний кабинет от своих подчиненных. Железная леди старательно скрывает миловидность лица за маской неприступности. Виктору иногда казалось, что она стесняется своего роста. 180 см помогает руководить, а как там в личной жизни, остается только догадываться. Никто не видел начальника с кавалером, никто не слышал, чтобы она любезничала по телефону.
У Елены Николаевны 6 замов – все, как на подбор, женщины далеко не модельной внешности. При этом у двух характер добродушный, остальные с успехом могли бы подрабатывать надзирательницами в подвалах папы Мюллера. В их функции действительно входил надзор за младшими товарищами – процессуально независимыми следователями, девушками, полностью зависимыми от воли руководителей. Заместители в своем производстве уголовных дел не имели, на места происшествий не ездили, следственных действий не проводили. К 10 часам попы уютно устраивались в кресла, головы утыкались в наспех сшитые документы: надо проверить качество допросов, отметить карандашом недостатки, по внутренней линии вызвонить подчиненных, показать свою юридическую грамотность. Куча дел! А еще чаю попить с тортиком, за жизнь заместительскую поболтать. Проверка материалов, доставляемых операми и участковыми, – тяжкая обязанность, возлагаемая Никитиной на каждого зама по очереди. Материал необходимо прочитать, дать квалификацию преступления, отписать дежурному
