таких бессердечных людей. Дядя в таких словах сообщил тебе о смерти матери, что становится ясно: он человек холодный и черствый. Ты вряд ли могла найти утешение у своих родичей.
– Но он хороший человек, – сказала Эдина, осторожно высвобождаясь из объятий Лукаса, поскольку находила такую нежную близость весьма опасной. – Дядя никогда меня не бил и давал все, что необходимо для выживания. Думаю, он просто не умел быть… как бы сказать… добрым и счастливым. Не забывай, это он нашел меня, взял с собой и вырастил.
– Верно. Вероятно, он просто не знал, что ребенку нужны не только одежда, еда и крыша. – Лукас взял девушку за руку и повел к замку. – Возможно, ему просто никто этого не объяснил.
– Ты решил, что я уже достаточно погуляла? – спросила Эдина, но не попыталась вырваться.
– Да, достаточно. Лето быстро пролетает, и в последние дни сильно похолодало.
– Я сильнее, чем кажусь на вид. И уж конечно, не заболею от прохладного ветерка.
– Сегодня вечером мы еще не успели поесть.
Когда же лэрд миновал большой зал и повел ее к лестнице, Эдина нахмурилась и спросила:
– Разве со столов уже убрали?
– Нет, но я велел кухарке приготовить что-то особенное. Только для нас.
Эдина промолчала, но ее подозрения еще больше возросли, когда Лукас открыл дверь своей спальни. Она насторожилась, когда он втащил ее в комнату. Это было слишком интимно… и слишком близко к кровати! Несомненно, именно этого он и желал, как, в общем, и она. Но Эдина знала, что должна бороться со своим беспечным сердцем.
– Не думаю, что это хорошая идея, – бросила она, повернувшись к двери.
Но Лукас схватил ее за руки и подвел к маленькому столику, стоявшему перед огромным каменным камином, согревавшим комнату.
– Клянусь, любимая, что не сделаю ничего, с чем ты не сможешь согласиться, – объявил он, подталкивая ее к стулу.
«В том-то и проблема…» – размышляла Эдина, наблюдая, как Лукас, севший напротив нее, разливал по кубкам вино. Она ведь согласится почти на все, что бы он ни предложил.
Она с улыбкой коснулась его серебряного кубка своим. Ей было довольно трудно противиться его нежному обольщению, когда их окружали люди в большом зале или во дворе. Но здесь они были одни, освещенные огнем камина. Более того, они сидели за столом, на котором стояла вкусная еда, и Эдина не была уверена, что сможет устоять.
Она решила, что попытается сбежать к себе, но тут Лукас улыбнулся ей, и дверь, через которую она хотела сбежать, вдруг словно оказалась в милях от нее.
Лукас же с легкостью отринул угрызения совести, которые донимали его из-за попыток соблазнить порядочную девушку. Ведь Эдина хотела его – он был уверен в этом. Желание было в ее взгляде и в каждом их поцелуе. И он же не собирался силой укладывать ее в постель. Нет-нет, он хотел сделать все, чтобы она уступила своему желанию и добровольно бросилась в его объятия.
Глава 6
– Я
