вероятно, желая сделать мне комплимент, сказал с удивлением:
– Вы прекрасно говорите по-русски, Велта. Даже никакого намека на акцент!
Ивар и Кристина так и покатились со смеху.
Эгис чуть нахмурил свои четкие брови и вопросительно смотрел на них.
– Еще бы! – наконец справившись с приступом распиравшего ее смеха, почти простонала Кристина. – Это ее родной язык!
– Родной?! Велта!
Он требовательно посмотрел на меня, вероятно, желая прекратить глупые шутки. Все-таки этот парень очень хорош собой. Я никогда еще не видела такого красивого мужчины. Но я осталась совершенно спокойна, я прекрасно знала, что за личность скрывается под этой обворожительной внешностью, мое детство нельзя было обмануть или очаровать.
– Позвольте представиться. Меня зовут Елена, – весело сказала я, улыбаясь прямо в его красивое лицо. – Или, если вспомнишь, Аленка, Лешка, как называл меня твой двоюродный брат Зигмунт.
– Зигмунт? – в его глазах читалось бесконечное удивление. – Так значит, ты та самая девочка, которая вечно таскалась за ним по пятам, тот самый…, – он внезапно осекся.
– Тот самый «бегемотик», как ты меня ласково называл, – закончила я его фразу за него с улыбкой.
Он сидел с ошарашенным видом, по очереди оглядывая нас с Кристиной и Иваром, словно надеялся, что все это розыгрыш и сейчас все снова встанет на свои места – я окажусь Велтой, и не будет больше и тени того неуклюжего медвежонка по имени Лешка, который столько лет жил в его памяти. Но чуда не произошло. И он медленно начал это понимать. Покусывая свою пунцовую, чуть припухшую нижнюю губу от досады, он снова повернулся ко мне, его взор все время тянуло ко мне, как магнитом.
– Почему же ты мне сразу об этом не сказала?
– О чем? – наивно удивилась я. – Ты ни о чем меня не спрашивал.
– Почему ты не остановила меня? Я говорил, а ты молчала!
Он старался говорить как можно холоднее, старался рассердиться на меня, но не мог. Я чувствовала это каким-то шестым чувством, это было ощущение, которого невозможно передать. Я знала, что это так, и все.
– Извини, я не понимала, что ты говорил. И не хотела тебя перебивать, меня с детства учили, что это невежливо.
Крис и Ивар откровенно потешались, а его, казалось, не волновали их насмешки, он говорил только со мной. Слегка прищурив темные глаза, он с недоверчивым удивлением спросил:
– Ты и в самом деле совсем ничего не поняла из того, что я говорил?
– Ни слова, – рассмеялась я. – Кроме приветствия.
Он внезапно тоже улыбнулся:
– Хочешь, я повторю тебе все, что говорил, по-русски?
– У тебя такая хорошая память? – поддела его я.
– Не настолько, –
