это замечательно – наша встреча, потому что я очень рад тебе. Вне зависимости от всего остального. Ты – это часть моего прошлого, моей юности, ее милый и радостный миг.
– И ты – часть моей жизни и моего детства.
Я даже не заметил, как мы вновь очутились в баре.
Убавив регулятором мощность светильников до минимума, мы с Аленкой присели за столик рядом, рука об руку.
– Выпьешь чего-нибудь? – спросил я.
– Нет, ничего не хочется, – ответила она. – Мне и так хорошо. Потому что ты и я – вновь вместе. И от этого мне просто хорошо.
– А спать ты разве еще не хочешь? – спросил я, беря и прижимая ее ладонь к своим губам. – Ведь уже час ночи.
– Но ведь ты не выгонишь меня? – спросила она. – Ты не прогонишь свою маленькую, непослушную Аленку? Не отшлепаешь меня как когда-то?
– Нет, не выгоню и не отшлепаю, – ответил я. – Хотя, наверное, так было бы правильнее.
Аленка встала, наклонилась ко мне и, обхватив мое лицо ладонями, вплотную приблизила свое.
– Обними меня, Савва, – прошептала она, прижимаясь ко мне всем телом.
Я повиновался, осторожно обняв ее.
– Ну же, не так, обними, как мужчина обнимает женщину.
– Я не… Аленка… Ну, я не знаю…
– Глупенький, я еще тогда, в двенадцать лет мечтала о том, что ты когда-нибудь сожмешь меня в своих объятиях. По-настоящему. До боли в теле. Вот этими своими крепкими руками.
Я жалко улыбнулся и совсем опустил руки.
– Савва, я же вижу, как ты сильно страдаешь. Это же… Это неумно, наконец. Ты себя попросту сжигаешь.
– Да, возможно. Но я ничего не могу с собой поделать.
– Поцелуй меня, слышишь. – Аленка вновь прильнула ко мне всем телом. – Я часто думала, вплоть до сегодняшнего дня, что тогда, когда я была еще девчонкой, эта моя тяга к тебе была несерьезной, неосознанной, но сейчас, когда увидела тебя вновь, я уже так не думаю…
Я смутно помню, как мы разложили матрас, покрыли его простыней, затем Аленка взбила подушку и сказала просто, как-то совсем по-домашнему:
– Одна подушка у нас будет на двоих, но она большая и мягкая, так что ее будет достаточно.
Мы разделись и легли нагие поверх простыни. И тогда я сказал Аленке:
– Ты такая красивая. Тысячи парней и мужчин мечтают, наверное, хотя бы пальцем, словно невзначай, прикоснуться к тебе, а я лежу здесь рядом и боюсь… боюсь, что ничего не смогу, – голос мой стал глуше, – не смогу любить тебя. Прости. Прости меня, моя милая Аленка.
– Боже, что с тобой сделала эта ужасная бессердечная женщина, до чего довела? – прошептала Аленка, ласково обнимая меня. – Отвлекись от всего. Ты любил, а теперь ты ужасно страдаешь, и все же, уверена, сможешь когда-нибудь полюбить вновь. Не меня, нет. Какую-нибудь другую женщину, потом, не сейчас, через время. Для этого нужно, чтобы прошло время.
Я слушал ее и удивлялся. Откуда она, девчонка,
