платье измочила, пришла погреться.
Баба – Яга зыркнула опытным глазом, вмиг смекнула, что девчушка ладная, да пригожая, очень ей даже подходит в «заведение». Обогрела, в баньке попарила, накормила, зельем опоила, спать уложила. К утру позабыла девица не только братца своего, но и отца с матерью. Так и осталась на веки – вечные у Яги в услужении. И никто её по тем диким местам не сыскал. А может и не искал никто.
А мужик с бабой домой воротились, детей искать кинулись. Ну, они поумней дочки были, не Гусей – Лебедей искали, а машину дорогую. Поумней, да не очень. Баба в пекарне позавчерашний пирожок съела, а мужик с горя водки паленой в палатке купил. Так что, до овощного лотка и не доехали. Да, и ни к чему, продавец по-русски только рубли да килограммы говорил, а если что другое и мог сказать, так не дурнее нашего с вами, себе проблемы искать не стал бы нипочем.
Повезло больше всех мальчишечке украденному. Тетка его усыновила, воспитала, выучила, наследство богатое оставила.
Вот тебе и вся наука сказочная новая. Сидишь – сидишь, да и высидишь. Может, и не надо как заполошному метаться – спасать, выручать, защищать? А?
Как мужик домовничал
Жили-были муж с женой. Муж вечно женой недоволен был. Все думал, что у неё забот по дому мало.
– Я вот пашу, как проклятый, начальника дурака терплю, машину в ремонт загнать некогда, пива с мужиками выпить. А ты целыми днями что делаешь, барыня? – каждый день спрашивал мужик.
– Ну, как же, – оправдывалась жена. – На мне дети, хозяйство. И убрать, и приготовить, и постирать.
– Да что там делать-то, когда полон дом техники бытовой. Белье в машину, посуду в посудомойку, детей за уроки, и сиди себе, брови выщипывай, – гнет свое мужик.
– Ну, хватит, – говорит супружница, – завтра я за тебя пахать пойду, а ты оставайся домовничать.
Утром подкрасилась, кудряшки подкрутила, завела машину, да уехала.
– Вот хорошо, – думает мужик, – хоть отосплюсь.
Но не тут-то было. Пришли ребятишки, уселись по обе стороны кровати и потянули за пижаму каждый к себе:
– Пап, а пап, мы есть хотим, нам на горшок надо.
Терпел он, терпел, пока рядом с головой теплая струйка не зажурчала. Вскочил, отругал всех, по горшкам рассадил и пошел кашу варить. А молоко видно жена перед уходом заколдовала, не кипит и не кипит, хоть тресни. Только отвернулся он кому-то зад подтереть, оно и убежало на плиту, за плиту и в конфорку. Ну, думает: «Кашу-то я укараулю». Куда там. Опять его отвлекли, каша к молоку прибавилась в конфорке, такой смрад в доме, хоть святых выноси.
Наконец, рассадил всех, каши горелой в тарелки набухал и присел отдохнуть чуток. Но присел неудачно, на кота, что в кресле дремал. Кот взвыл и тяпнул мужика за самое уязвимое место, он отпрыгнул, да опять неловко, на собаку, голодную,
