моей рукой, увлекла меня в дальнюю, угловую кабинку, и без предисловий спросила:
– Скажи мне, Савва, ты настоящий мужик?
– А что такое, требуется выпить литр водки? – шутливо спросил я.
– Ну, – взмолилась девушка, надув губки, – я тебя серьезно спрашиваю.
– Ну, если серьезно, думаю да, – ответил я, с удовольствием опускаясь в мягкое удобное кресло после целого дня, проведенного на ногах. – Я не просто мужик, моя девочка, я, можно сказать, рыцарь… – и, после внушительной паузы добавил с циничной усмешкой: – …да, рыцарь лифчиков, трусиков и колготок.
Совершенно не зная, что именно требуется от меня этой пигалице, которая и на женщину-то не была похожа, я хотел с самого начала расставить все точки над «i», чтобы потом лишних вопросов не возникало.
Инна приблизила свое лицо, ее маленькие горячие ладошки легли на мою руку, сжали ее и она сказала:
– Послушай, я хочу, чтобы ты меня развратил. По-настоящему, понял? – Ее красивые кошачьи глаза глядели на меня с откровенным вызовом, и было видно, что девушка не шутит.
– Зачем тебе это надо, милая? – попытался отшутиться я, откидываясь в кресле назад, пытаясь таким образом увеличить дистанцию между нами. А сам с тоской подумал, что из-за этой девчушки-пичужки, вбившую себе в голову какую-то блажь, мы отправили домой нормальных телок, с которыми можно было без проблем провести веселую ночку, и теперь мне придется возиться с малолеткой, которая сама не знает, чего хочет. Но Инна не приняла моего осторожного, игривого тона.
– Скажи, что ты сделаешь это, не разочаровывай меня, мне бы не хотелось обращаться с этой просьбой к твоему товарищу. Хотя у него взгляд настоящего развратника, такой тип мужчин мне не нравится, да и молодой он слишком, – скороговоркой выпалила она.
Что мне оставалось делать: сказать ей, чтобы она пошла и умылась холодной водой и немного остыла, или же отшлепать по попке и отправить домой? Но ведь, действительно, то, чем мы с Кондратом день ото дня занимались, иначе как развратом и не назовешь, быть может, когда-нибудь, в другое, более продвинутое время, этому будет дано какое-нибудь более приятное и благородное определение.
Впрочем, в какой-то степени это предложение мне показалось даже интересным, такое в моей жизни случилось впервые: девушка сама пожелала стать объектом насилия.
– Не знаю, что ты понимаешь под этим словом – разврат, но это, поверь мне, не так романтично, как можно себе представить из рассказов подруг, – голосом нудного ментора, глядя девушке прямо в глаза, начал я. – Иногда при этом бывает больно, девочка моя, и с непривычки даже противно, – это игра для взрослых. – Я с сомнением оглядел ее воздушную фигурку.
– Во-первых, я не маленькая девочка, мне уже 18, а во-вторых… я готова на все, вернее, я попросту должна пройти все это. – Глаза девушки сверкали, лицо пылало, и весь запас моего красноречия иссяк, испарился.
Итак: девочка поставила
