свести с ума, и мое вожделение вследствие массажа и ласк возросло многократно. В какой-то момент я не сдержался, перевернул ее на спину, издав при этом то ли стон, то ли рык и…
Инна уперлась мне в грудь обеими руками, глаза ее округлились от ужаса, но ее слабое сопротивление только раззадорило и придало мне сил, и я, обеими руками держась за маленькие пружинистые ягодицы, вошел в нее плавно и бережно, но сразу почти до конца, чтобы не измучить девушку многими попытками и, соответственно, долгими болевыми ощущениями. Инна ойкнула, задрожала подо мной, но каким-то чудом стерпела, издав лишь слабый стон, затем обмякла. После этого я вновь целовал ее, шептал какие-то ласковые слова, потом, обняв девушку, укрыл нас обоих одеялом и стал понемногу придремывать; Инна повернулась на бок и свернулась в клубок, приняв позу зародыша, и вскоре мне показалось, что она тоже засыпает.
Но, как вскоре выяснилось, мне это только казалось. В какое-то мгновение, когда я уже проваливался в сон, девушка высвободилась из моих объятий, встала в постели на четвереньки, лицом ко мне и спросила:
– Это все?
– Нет, милая, впереди нас ждут новые непристойности, ведь ты этого хотела, не так ли? – раскрыв глаза, заверил ее я, словно продолжая прерванный разговор. – А ты, кстати, не устала? Тебя ничего не беспокоит, не болит? Или того, что уже было, тебе недостаточно?
Мне показалось, что она, эта маленькая пичужка, меня дразнит, и от этого вся моя сонливость в одночасье исчезла.
– Я хочу испытать с тобой все, – уверенно сказала маленькая чертовка, – все, ты слышишь? И я надеюсь, что ты знаешь, что это такое.
Я слышал. Вместо ответа я взял руками ее голову, слегка нажал, наклоняя к низу своего живота, при этом она коснулась лицом моего «удальца». Еще секунду назад, будучи совсем вялым, он стал набухать и твердеть. Около получаса я обучал Инну минету, показывая, что и как надо делать, а чего нельзя.
Кончить мне не удалось, Инна попросту устала, после чего уставилась на меня своими невинными глазами, но и мне не особенно хотелось продолжать, и я с удовольствием обнял ее маленькое, сладостное тело, когда она вновь прилегла рядом.
– Тебе не кажется, что мы чрезмерно увлеклись? – спросил я, стараясь казаться строгим. – Предлагаю закончить на этом, самое время отдохнуть.
– Я не верю, что ты устал, – в ответ сказала она. – Я же вижу, как ты сдерживаешь себя.
– Не мучай себя понапрасну и мне не морочь голову, я вполне удовлетворен, так что давай спать.
Мне, может быть, стоило оборвать ее, нагрубить. Но я уже совсем не был уверен в том, что веду себя с ней, этой малышкой, правильно, – впрочем, это ощущение зародилось с самой первой минуты нашего знакомства.
– Скажи, теперь ты меня будешь презирать за то, что я тебя целовала там?
– Дурочка! – ответил я. – В этом нет ничего противоестественного
