style="font-size:15px;"> – Как бы мне только вареньем опять не заляпаться.
– Да-да, мне тоже! – Мама лизнула глазурь, как будто это была не булочка, а леденец.
Мы сидели и дружно жевали.
– Мама…
– Что?
– Мам, как ты думаешь, почему папа так часто… – Я не смогла придумать подходящего слова.
– Сердится? – подсказала мама.
Папа не просто сердится. Все гораздо страшнее. Он как будто вулкан – никогда не знаешь, когда случится извержение и тебя зальет кипящей лавой.
Мама поерзала и придвинулась ближе – мы чуть не стукнулись коленками.
– Не знаю, почему он такой, – сказала мама. – Раньше я думала, что сама виновата. Иногда я бываю такой бестолковой… Но ты-то у нас умница-разумница! Не за что на тебя так орать. А я никак не придумаю, что сделать, чтобы он перестал. Пробовала с ним поговорить, но он еще больше злится.
Мама стала такая несчастная, что мне сделалось стыдно. Я поскорее запихала за щеку остатки булочки и обняла маму.
– Пожалуйста, не расстраивайся! Папа не все время сердится. Иногда он бывает самым чудесным папой в мире.
Иногда.
Очень-очень редко.
Глава 2
Мы всегда знали, в каком настроении папа приехал с работы. Если в хорошем – начинал насвистывать еще на улице.
И сегодня он насвистывал свою любимую дурацкую песенку про счастливые домишки. Мама медленно выдохнула и улыбнулась, покосившись на меня. Я тоже улыбнулась и губы облизала на всякий случай, чтобы ни следа варенья не осталось.
– Привет, привет, девочки мои расчудесные! – крикнул папа, как только открыл дверь.
– Привет, Джерри! – быстро ответила мама.
– Привет, пап! – эхом повторила я.
Мы слышали, как папа снимает ботинки и ставит их на специальную полочку около двери. Это было одно из его многочисленных правил: входя в дом, снимать обувь, чтобы не поцарапать паркет. Затем папа откашлялся и громко запел, скользя по коридору в одних носках:
– Счастливые домишки,
Счастливые домишки!
Там весело смеются
Мамы и детишки!
Он влетел в гостиную с широкой улыбкой, раскинув руки в стороны.
– Вот мамуля! – Папа указал на маму.
– Вот папуля! – Указал на себя.
– Вот какая славная доченька у нас! – Указал на меня. —
И потому на радостях
Пустимся мы в пляс!
Он глупо закружился на месте посреди гостиной.
Потом остановился и гаркнул, размахивая руками:
– ПУСТИМСЯ МЫ В ПЛЯС!
Мы с мамой сразу вскочили. Папу малейший пустяк мог вывести из себя, даже когда он в хорошем настроении.
Мама закружилась, приподняв край юбочки и грациозно вытягивая носочки. Я тоже закружилась. Я так спешила поскорее отделаться, что споткнулась о собственную тапку и чуть не полетела
