что слишком быстро, но вы не беспокойтесь. В это время дня редко что случается. Война делает перерыв на завтрак.
Когда шар успокоился, майор снова взглянул на покинутую недавно землю Бельгии. Высоко ли они поднялись? Он устремил взор в сторону Франции, всматриваясь в дымку и гадая, нельзя ли с такой высоты увидеть Англию.
– Майор? – Постучав его по плечу, Слаттери протянул тяжелый бинокль и указал на восток: – Фронт там.
Майор повернулся к востоку и поднес бинокль к глазам – голова закружилась, когда расплывающийся мир бросился на него. Он подкрутил колечко фокусировки. Так человечество уже не виделось расплывчатыми пятнышками. Он ясно различил фермера, поставившего ногу на перекладину ворот и с довольным видом курившего трубку, глядя, как свинья кормит поросят. В нескольких сотнях ярдов от него солдаты кипятили чай в домике без одной стены, а в поле кавалеристы чистили коней, и майор видел пар, поднимающийся от разгоряченных галопом животных. Девочка в белой кофточке и длиной шерстяной юбке, с желтым платком на голове расхаживала среди сердитых гусей, рассыпая корм и лениво пиная запоздавших убраться с дороги.
У полевой кухни повар раздавал еду угрюмым томми, а рядом, у шатровой палатки, два офицера расставили на шатком столике яичницу и толстые хрустящие куски хлеба. Офицеры курили и попивали чай из жестяных кружек. Один запрокинул голову, смеясь над какой-то шуткой, и чуть не свалился, когда ножки стула ушли в мягкую землю. Тогда захохотал и второй. Мальчики – теперь, когда они подначивали друг друга, это стало очевидно. Не старше двадцати. В сотне ярдов от молодых офицеров майор заметил еще одно непривычное зрелище: там густо теснились деревянные кресты: тела павших дожидались эксгумации, после которой их перевезут на постоянное место упокоения. Перед одним из крестов одиноко стоял человек – склонил голову, быть может, в молитве, а каску держал в руке. Майор отвел любопытный взгляд, чувствуя, что бестактно вмешался в чужое горе.
Все и каждый, на ком останавливались линзы бинокля, вели себя так, будто до боев было много-много миль. Но по мере того, как аэростат поднимался выше, становилось очевидным, как мало на самом деле это расстояние. С каждым футом, с каждым ярдом война лезла в глаза.
– Наш полк учебный, поэтому нас держат подальше от места действия, и видно не очень хорошо, сэр. Но взгляните налево, на север. Там долина Ипра, выступ на германскую территорию. Видите те холмы? Там немцы. Бедолагам внизу досталось. Взгляните, кое-где обломки торчат. Там были деревни. Батареи видите? Это, конечно, наши. Теперь смотрите прямо вперед. Вы уж мне поверьте, майор, только отсюда и можно разобрать, что происходит. В траншеях головы не поднять, и мир для вас сужается.
Не волнуйтесь, они далеко, малокалиберным нас не достать: немцу, который нас подобьет, причиталась бы главная из германских медалей. Начинайте с того, что ближе к нам. Фермы видите, сэр? Ни одной крыши не уцелело. Там люди отдыхают по пути с фронта
